Среди сирийских революционеров нашли православных

Участник встреч с представителями сирийской оппозиции в Москве и одновременно сотрудник Института востоковедения РАН объяснил, почему конфликт в Сирии не является межрелигиозным, а среди повстанцев встречаются православные христиане



Монастырь Святой Феклы.Маалюля. Сирия.

На наши вопросы о положении и перспективах сирийских христиан отвечает заведующий Информационно-издательским отделом Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук, специалист по новой и новейшей истории Сирии и Ливана и христианской миграции в странах Востока, автор книги «ДОМА, ЗА РУБЕЖОМ. Миграции христиан Сирии и Ливана во второй половине XIX – первой половине XX в.» Алексей Сарабьев. По его словам, конфликт в Сирии не является межрелигиозным, а попытки описать арабский Восток с помощью привычных европейцам схем искажают действительность.

— Правильно ли я понимаю, что, грубо говоря, алавитская верхушка является легитимной властью, а мятежники из числа суннитского большинства на деньги ваххабитов пытаются устроить переворот и захватить власть? И в случае успеха переворота всем религиозным меньшинствам, поддерживавшим режим Башара Асада, грозит жестокая месть и полное уничтожение?

— Я бы не стал называть сторонников оппозиции мятежниками. Мятежники — это небольшая группа людей, которая хочет устроить переворот. В данном случае речь идет о значительной части сирийского общества. Я бы также не стал усматривать межрелигиозного конфликта в основе происходящих событий. И уже тем более нельзя однозначно сказать, что христиане безусловно поддерживают режим аль-Асада.

Сирийские христиане представляют собой феномен, когда человек может одновременно входить в правящую партию БААС или быть коммунистом и даже при этом строго идентифицировать себя как представителя христианской общины. Они как правило придерживаются христианской арабской культуры, даже независимо от глубины религиозной веры. Здесь религиозная самоидентификация сплетается с общинной.

Далее. В оппозицию входят не только сунниты. Я могу доложить вам об этом из первых рук – у нас в Институте востоковедения периодически происходят встречи с представителями сирийской оппозиции – среди них есть и православные христиане, и марониты, и сунниты и алавиты, то есть единоверцы Асада и его окружения. Кроме того, Б. Асад в своей деятельности опирался на богатую суннитскую верхушку, поэтому относить всех суннитов к лагерю оппозиции было бы неправильно. Одним словом нельзя сказать, что все христиане поддерживают режим, и что всем им грозит гибель от руки суннитов, если последние победят — сирийский конфликт не является межрелигиозным. Идут столкновения между Сирийской свободной армией, в рядах которой есть сунниты алавиты, шииты и христиане, и правительственными войсками, в состав которых входят представители тех же самых общин. И есть политические, социальные, и экономические мотивы этих столкновений. Да, в современном сирийском обществе существует межрелигиозный деструктивный потенциал, но он был в значительной степени преувеличен под действием тех парадигм, в рамках которых мыслит европейское аналитическое сообщество. Нам, то есть европейцам, хочется все загнать под какие-то упрощенные схемы. И при этом мы забываем, что арабский мир это другое общество, живущее по своим органическим законам. У нас нет аналогов этого ни в культуре, ни в языке. Например, мы не знаем, что такое литературный язык, на котором не говорят массы, как в случае с арабским. Не знаем, что такое жесткая необходимость идентифицировать себя с определенной религиозной общиной. Мы мыслим в других категориях. И когда мы стараемся загнать весь Восток в удобные и понятные нам схемы, мы грешим против истины.

Но, с другой стороны, межрелигиозные противоречия для Сирии имманентны. Ведь это уникальная модель общества, в которой веками сосуществуют несколько религий и множество деноминаций. Сирия – это не плавильный котел религиозных традиций. В Сирии в общем сохраняются основы культуры и религии каждой из общин. Нам понятнее модель США, в которой культуры смешиваются и получается усредненная американская культура, но на Ближнем Востоке модель абсолютно другая. Да, межрелигиозные проблемы существенны, но я бы не ставил их на первое место в ряде причин конфликта. Действительно, в острые исторические моменты межрелигиозные отношения выходят на первый план, и сейчас в Сирии отмечаются факты настоящей резни на религиозной почве. Есть свидетельства того, что в некоторых небольших районах человека убивают жестоким образом просто за то, что он принадлежит к алавитской или какой-либо другой общине. Но чтобы в этом разобраться, нужно понять – кто убивает, за что, и при каких обстоятельствах. В ряде случаев эти факты являются проявлением давно существовующей межклановой вражды, приобретшие теперь ярко выраженную религиозную окраску.
— Каково современное положение христиан?
— Несмотря на то, что я оценил межрелигиозный деструктивный потенциал как низкий, современное положение христиан незавидное. Все-таки Сирия являлась светской страной. Да — ядро составляли алавиты, но это был светский режим. Современная волна потрясений на арабском Востоке показывает, что к власти приходят режимы радикальные религиозные. Если во главе Сирии в конечном итоге встанет радикальный исламский режим, то отток христиан из страны усилится в разы. Это и так типичный феномен для стран Машрика – отток наиболее перспективного, трудоспособного и образованного населения в другие страны. Это характерно для Сирии, Ливана и многих других стран арабского Востока. Но теперь эмиграция может усилиться в разы. Вполне возможно, что при наихудшем сценарии мы можем увидеть модель Ирака, когда представители традиционных общин, кроме суннитской, шиитской и курдской, то есть разнообразных христианских и иудейской, будут вынуждены покинуть свою родину. Остается только надеется, что этого не произойдет, и что та модель межрелигиозного взаимодействия, которая существовала в Сирии, сыграет свою конструктивную роль.

— Насколько точно можно оценить эмиграцию христиан в Сирии за последний год?
— Эмиграции очень трудно дать точные оценки, потому что власти Сирии заинтересованы в том, чтобы не раскрывать эту информацию, поскольку она очень ярко характеризует положение в стране. В Сирии, как и в Ливане, Министерство иностранных дел является одновременно и министерством по делам мигрантов. На счет точных цифр есть различные экспертные оценки и зачастую они достаточно односторонни. К примеру, если эксперт христианин, то он говорит, что христианство на Ближнем Востоке исчезает, если эксперт курд, он говорит что курды бегут из страны и скоро их совсем не останется в Сирии. Угроза для христианства в Сирии существует, но я бы не сказал, что исчезновение христианства в Сирии уже предопределено. Я надеюсь, что модель, которая работала веками, поможет сирийским общинам воздержаться от масштабных межрелигиозных столкновений, а позволит сохраниться традиционной структуре гражданского общества. У них есть эта наработка, которая выручала на протяжении веков.

— Правильно ли я понимаю, сирийский конфликт подогревается в том числе Саудовской Аравией и Катаром?
—- Да, существуют вопиющие факты военной помощи оппозиционным силам со стороны иностранных государств. Это прямое вмешательство во внутренние дела государства, и это абсолютно недопустимо. При том, что раздается критика в адрес России, что она якобы помогает действующему режиму и его армии.

— А все-таки Россия помогает сирийской власти?
— Существуют некоторые обязательства российского ВПК перед Сирией. Были заключены контракты, и эти контракты не закрыты. Именно это и смущает критиков. Не какие-то конкретные поставки, о которых, в общем-то, никто толком ничего не может сказать. В любом случае объем наших торговых отношений в области вооружения очень невелик. Примером шумихи вокруг российской помощи сирийскому режиму может служить недавний скандал с обвинением России в поставке в Сирию боевых вертолетов. Эта история муссировалась на уровне комитетов Госдепа США. Позже выяснилось, что это были всего лишь три вертолета, которые были отправлены в Россию на ремонт и потом вернулись обратно в Сирию. В результате пресс-секретарь Госдепа Виктория Нуланд была вынуждена опровергнуть эту информацию, и историю замяли. В таком ключе и проходит критика: ряд стран оказывают прямую поддержку оппозиции, а Россия – оказывает косвенную, и в основном политического характера, и это всячески критикуется. В этом же контексте упоминают и нашу так называемую военную базу в Тартусе. На самом деле это пункт материально-технического обеспечения российских кораблей, который не имеет защиты, ограничен в возможностях, и служит в основном для дозаправки и ремонта наших кораблей, идущих по Средиземному морю.
Подчеркну, что с осени 2011 г. идут активные политические контакты российского МИДа с силами сирийской оппозиции для нахождения возможностей политического урегулирования кризиса и прекращения насилия, что, безусловно, характеризует деятельность России как конструктивную.

—Возьмем для примера Иран или Саудовскую Аравию. Фактически в Саудовской Аравии христиан не осталось, и сейчас она оказывает активную поддержку восставших в Сирии. Можно ли ожидать, что Сирия превратится для христиан во вторую Саудовскую Аравию?
— Позволю себе заметить, что вынужден периодически смягчать Ваш ригористический тон, что создает впечатление, будто я понимаю ситуацию в очень благодушном ключе – в том смысле, что христианам Арабского Востока ничто не угрожает. Это не так: угроза существует, особенно в случае прихода к власти исламистов. Но чтобы уравновесить нашу беседу приведу пример с Ливаном. Никто не скажет, что шиитский Иран оказывает покровительство христианам, правильно? Мы знаем, что Иран покровительствует партии Хизбалла. Союзниками Хизбаллы по правящей коалиции является ливанское Свободное патриотическое движение, в которое входят в основном христиане, в том числе православные. Получается альянс Хизбаллы, СПД, и их покровителя Ирана. Вроде бы нонсенс. Но мы не обнаружим ни нонсенса, ни парадокса, если откажемся от своего прямолинейного понимания Востока и будем исходить из фактов и беспристрастного анализа исторических, политических и социальных процессов.

Да, мы не должны забывать о зверствах, которые периодически совершаются в отношении арабских христиан. И о том, что христиане действительно усиленными темпами уезжают с Арабского Востока в периоды потрясений. Выезжают в Скандинавию, Францию, Германию, США, Аргентину, Бразилию, даже в страны Африки. Действительно, демографическая опасность существует. Но мы не должны переоценивать этот деструктивный фактор в межконфессиональных отношениях в Сирии. Лишь политизация внутренних процессов ведет к тому, что людям ничего не остается, как стать по разные стороны баррикад.

— Какие усилия должны быть предприняты, чтобы избежать в Сирии Иракского сценария с полным уничтожением либо изгнанием христианской общины?
— Усилия уже предпринимаются. Прежде всего, нужно понимание того, что нынешний режим, каким бы он ни был, это легитимный режим. И если идти по линии политического регулирования и реформ, а не по линии военной интервенции, как это произошло в Ливии, то процесс можно сохранить в рамках политического. Тогда мы, возможно, не увидим гражданской войны таких масштабов, какие мы наблюдаем сейчас в Ливии. Именно к поддержанию политического пути разрешения конфликта и нужно стремиться.

В этом направлении многое делает Россия в тесном сотрудничестве с спецпосланником ООН по Ближнему Востоку Кофи Аннаном. Буквально в последний месяц наметились положительные подвижки в несговорчивой позиции по Сирии со стороны США. Соответственно и позиция России становится более подвижной.
В том случае, если все-таки сработает силовой сценарий, Сирия, возможно, окажется расколотой на части. Разумеется, это будет сопровождаться гражданской войной и дальнейшим разрушением хозяйственных и социальных связей между районами страны, и, безусловно, обернется бедой для сирийских христиан.

***

Напомним, что 1 августа православный Патриарх Антиохийский и всего Востока Игнатий IV выступил с обращением в связи с трагическими событиями, происходящими в Сирии. «Бессчетное число христиан и мусульман стали жертвами насилия: больницы заполнены ранеными, и боль их бесконечна. Сирийцы, независимо от их религии, имеют право жить в своей стране с гордостью и достоинством. За последние пятнадцать месяцев мы потеряли многих, и большое число сирийцев были вынуждены покинуть свои дома. Христиане были вынуждены бежать из своих городов, бросив все, что имели, и наши дорогие священники были вынуждены покинуть свои церкви, -- подчеркнул в опубликованном обращении Антиохийский Патриарх. -- Мы призываем всех сирийцев к согласию во имя Божие и к единству в нашей любимой Сирии – колыбели пророков и религий. Мы настоятельно призываем Организацию Объединенных Наций понять нашу любимую страну, проявить к ней уважение и действовать вместе ради достижения мира и стабильности в Сирии». На днях представитель Патриарха Антиохийского и всего Востока при Патриархе Московском и всея Руси архиепископ Филиппопольский Нифон передал в Отдел внешних церковных связей Русской Церкви копию обращения антиохийского предстоятеля.

беседовал Кирилл МИЛОВИДОВ

Версия для печати

Тэги: Поместные Церкви  Политика