Защита чувств верующих: вызов Церкви

Готовы ли мы, верующие, стать настолько ответственными, чтобы не оскорбляться на каждом шагу и не спорить не только с внешними, но и друг с другом, выясняя меру православности единоверцев?

Фото: РИА Новости

Госдума в первом чтении приняла поправки в уголовный и административный кодекс, направленные на защиту религиозных и мировоззренческих символов. Традиционно этот документ называют Законом о защите чувств верующих. Он еще не вступил в силу, но повод для раздумий есть уже сейчас.

Сразу скажу, что я считаю такой закон нужным, поскольку он защищает верующих, их священные места и символы от осквернения и разрушения.

За последний год по России прокатилась волна уничтожения поклонных крестов, на стенах церквей, мечетей и синагог периодически появляются оскорбительные надписи. В сами храмы периодически пытаются проникнуть хулиганы, желающие то вылить пузырек чернил на иконы, то поплясать на амвоне, то рассказать всем окружающим о том, чем плоха Церковь.

Этот закон фактически приравнивает религиозные символы к государственным и дает верующим право на защиту святынь. Закон о защите чувств верующих, надеюсь, ограничит желание отдельных граждан публично порубить иконы, сжечь Коран или Тору, сломать крест на месте строительства будущего храма.

Государство должно наказывать и тех, кто решит публично разорвать российский флаг и тех, кто демонстративно топчет святыни. Это нормальная практика. Когда во Франции обнаженные феминистки решили протестовать в Соборе Парижской Богоматери, никому не пришло в голову говорить о свободе художников на самовыражение – женщин вывели из церкви, и им грозит крупный штраф, а может быть и реальный срок.

Когда в Финляндии несколько человек решили сплясать на амвоне, то их не только вывели из храма, но и усилили охрану у всех православных церквей в крупных городах.

Теперь поговорим о том, к чему может привести использование некоторых формулировок этого законопроекта: «Публичное оскорбление, унижение богослужений, других религиозных обрядов и церемоний религиозных объединений, исповедующих религии, составляющие неотъемлемую часть исторического наследия народов России, а равно как публичное оскорбление религиозных убеждений и чувств граждан».

Предположим, речь идет только о традиционных религиях, так что символы и обряды церкви джедаев или поклонников макаронного монстра закон защищать не будет, но и тогда остается множество вопросов.

Представим себе, что взрослый и вменяемый человек был приглашен на радио, чтобы прочитать древнерусское произведение «Служба кабаку», которое пародирует традиционные богослужебные формы всенощного бдения и литургии. Означает ли это, что слушатель, которого оскорбил этот текст, может подавать в суд на радиостанцию?
Другой верующий открыл поэму Владимира Маяковского «Облако в штанах» и увидел, как автор называет себя «тринадцатым апостолом». Оскорбленный в своих чувствах, он подает в суд на издательство.

Доведем ситуацию до абсурда. Существуют православные христиане, которые любят Владимира Маяковского, и их религиозные чувства могут быть оскорблены действиями некоторых православных активистов, ворвавшихся в Дарвиновский музей или в офис одной из политических партий, или других верующих, считающих Маяковского «мерзавцем». Означает ли это, что закон о чувствах верующих православные будут использовать для судебных исков по отношению друг ко другу?

Если это произойдет, то вместо защиты Церкви закон станет лучшим подарком для ее противников – они найдут каких-нибудь верующих, чьи чувства будут оскорблены шедеврами мировой литературы, музыки, скульптуры, а затем будут использовать судебный процесс для глумления над православными христианами.

Готовы ли мы, верующие, стать настолько ответственными, чтобы не оскорбляться на каждом шагу и не спорить друг с другом, выясняя меру православности единоверцев?

Теперь перейдем от гипотетических ситуаций к совершенно реальным. Существуют православные христиане, которые изучают историю Церкви. Для работы им бывают крайне необходимы сборники антирелигиозных плакатов или публикаций, которые они цитируют или используют в своих статьях.

Допустим, моего читателя оскорбит реальное высказывание Владимира Ленина в письме к Горькому о том, что «всякий боженька есть труположество». Значит ли это, что православное издание должно отвечать в судебном порядке за те цитаты, которые приводит в статье ее постоянный автор? Должен ли я теперь в своих публикациях не цитировать оскорбительные слова о церкви и духовенстве, а пересказывать их, лишая читателя возможности увидеть отрывок из исторического документа или письма?

Что делать с замечательными фильмами типа «Попа» Владимира Хотиненко? Сергей Маковецкий – прекрасный актер, но он не священник. Между тем в фильме есть кадры, где он стоит в священническом облачении, означает ли это, что теперь актерам нельзя изображать священников? Конечно, человек вменяемый не будет обращать на это внимание, но формулировки законопроекта должны быть такими четкими и ясными, чтобы их не могли использовать даже те, кто очень хочет оскорбиться.

Вот еще один фрагмент, вызывающий вопросы: «Публичное осквернение религиозной и/или богослужебной литературы, знаков и/или эмблем мировоззренческой символики, а равно их порча, – влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от тридцати тысяч до пятидесяти тысяч рублей».

Если формулировка останется неизменной, то мы не сможем зарисовывать фашистские свастики на стенах, поскольку она также является «мировоззренческим символом».
Конечно, этот закон должен останавливать желающих публично порвать Евангелие, Коран или символику какой-то зарегистрированной политической партии, но не приведет ли это на практике к валу встречных исков. Православные подают в суд на некую партию, которая на бланке со своей символикой печатает оскорбительный демотиватор, партийцы обращаются с иском на верующих, разорвавших их антиклерикальные листовки, на которых был изображен и логотип партии?

Не убьет ли новый закон любую сатиру? Понятно, что внутри храма не стоит выступать с антирелигиозными акциями, вне храма запрещено рубить иконы, но может ли атеист выйти на одиночный пикет на улицу, держа в руках плакат «Бога нет» или антирелигиозный плакат 20-х годов прошлого столетия.

Можно ли устраивать выставку антирелигиозного плаката? Можно ли в театре, в клубе художественной самодеятельности, СМИ показывать сатирические миниатюры про реальные грехи нас, христиан и нашей Церкви, как человеческого организма? Не придется ли мне помогать моим друзьям-атеистам, которые пишут в СМИ колонки о Церкви? Список вопросов можно продолжать до бесконечности, но уже можно остановиться.

Закон о защите чувств верующих ставит перед нами, последователями традиционных религий, очень серьезные вопросы. Если вынести за скобки откровенное хулиганство и кощунство, то нам придется самим теперь защищать тех неверующих, историков, работников музеев, журналистов, которые просто хотят выразить свое отношение к вере, поспорить с нами.

В 1990-х патриарх Алексий II называл «ретивыми православными» людей, недавно воцерковившихся и проявляющих ревность не по Бозе. Очень важно, чтобы чувства верующих защищались законными средствами в правовом поле, а не стихийными акциями, чтобы после принятия закона не «играло ретивое» и не противопоставляло чувству реальности священноначалия свои эмоции и неуправляемую энергию. Одним словом, нам всем нужно срочно обзавестись добродетелью рассудительности, чтобы своими делами компенсировать недостатки нового закона.

Андрей ЗАЙЦЕВ

Версия для печати

Тэги: Церковь  Общество  Законы  Нравы