Последнее слово: уроки риторики и логики

Почему мы не умеем спорить? Для участников множества российских сетевых дискуссий желание заткнуть собеседника, уничтожить его морально – главнее аргументов. Кто виноват и что делать – размышляет Андрей ДЕСНИЦКИЙ.Афинская школа. Фрагмент фрески Рафаэля. 1511 год. Ватикан

Еще когда не было ни алгебры, ни химии, ни географии – в школах уже преподавали риторику и логику, причем с них и начинали. Вместе с грамматикой они составляли тройку самых первых дисциплин в античной школе, на латыни – «тривиум», откуда и слово «тривиальный», т.е. всем известный, не требующий никаких особых знаний. И лишь тот, кто успешно их освоил, переходил к следующей ступени – квадривиуму, состоящему из арифметики, геометрии, астрономии и музыки.

Такое отношение к этой дисциплине сохранялось веками. Можно вспомнить, что и в российских семинариях еще недавно «риторикой» называли второй класс, сразу после «грамматики» для самых юных (у Гоголя все это описано в повести «Вий»). Правда, не уверен, что риторику там действительно преподавали. Но вот логика сохранялась в гимназическом курсе до самой революции 1917-го года, причем в советское время посетители музея Ленина могли полюбоваться аттестатом Володи Ульянова, где все оценки были отличными, кроме одной. По логике у него была четверка, и, говорят, совсем не твердая. Охотно верю.

А после революции скоро стало не до логики, не до риторики. В самом деле, если все решения принимает партия и она же тебе о них подробно рассказывает – зачем тебе умение последовательно рассуждать или умение отстаивать свою позицию в споре? Тех, кто мыслил слишком логично или ораторствовал слишком убедительно, наряжали в бушлаты и давали в руки кайло. Правда, логика ненадолго вернулась в школы в конце жизни Сталина, был даже издан учебник. Вот пример правильного силлогизма из этого учебника: «Все граждане СССР имеют право на образование. Мы – граждане СССР. Следовательно, мы имеем право на образование». И не поспоришь, всё верно.

Но вот с риторикой была совсем беда, и в теории, и на практике. Искусство публично выступать, или умение убеждать, как можно определить эту дисциплину, было никому не нужно в стране, где говорить перед публикой можно было только по заранее утвержденной бумажке. И если вдруг бумажки путались и мужчина произносил «как мать говорю, как женщина», это никого не смущало – привычные ритуалы были соблюдены, а смысла в тех речах никто и не искал (было такое в одной из песен Галича, да может, и в реальности происходило).

Сегодня мы, казалось бы, живем в совсем другом обществе. И как те самые граждане СССР, имеем право на образование. Иметь-то мы его имеем, да, и еще много на что есть у нас права, да вот поди воспользуйся… И публично выступать можно сколько хочешь. Только на согласованном митинге, а его поди согласуй. Согласуешь – так за тебя громогласные ораторы всё доложат, тебе останется только поддерживать их кричалки. Или в парламент можно избраться и там потом выступать, только он у нас, как известно – не место для дискуссий.

Отчего же так получилось? Самая лучшая книга на русском языке о том, как правильно и грамотно спорить – «Спор» С. Поварнина, – была написана в 1923 году и с тех пор многократно переиздавалась. Тогда, в ранние двадцатые, еще живы и активны были те, кто привык и к Думе с дискуссиями, и к острой публицистике, и к публичным диспутам на самые разные темы. И они старались не просто сберечь ту культуру, в том числе и культуру спора, которая была для них настолько же привычна и естественна, как и правила поведения за столом.

В этой культуре не бывает единственно верной позиции, которую должны все разделять, а если кто отказываются – либо идиот (не может понять), либо мерзавец (не хочет). В ней приходится учитывать все возможные возражения, предвидя даже те, которые еще не были высказаны – чтобы их упредить и заранее учесть, выстраивая линию защиты. В ней не стыдно признать слабость одного своего аргумента или даже свою частичную неправоту, если, конечно, оппонент укажет на некие новые факты и построит убедительные рассуждения – и такая уступка только укрепит твою позицию в целом, ведь сразу станет видно, что это не тупое упрямство, а многосторонний и сложный взгляд на мир, восприимчивый к новым фактам.

Но у нас пока что преобладает совсем другая картина. Любое признание собственной неправоты, сколь угодно частной и мелкой – признак слабости. Любое согласие с оппонентом – тоже. Да вообще всё признак слабости, кроме пламенного биения себя в грудь и утробного уханья, примерно как у самцов горилл при дележе территории. А что вы хотите, долгие десятилетия именно такой тип спорщиков выводился в результате совершенно не естественного отбора.

Интернет и прочие средства массовой коммуникации мы в результате освоили куда легче и быстрее, чем те самые простые правила культуры. Да без них как-то проще, в самом деле… Ведь и демократия в России началась с кричалок «да-да-нет-да» в поддержку единственно возможного демократического лидера, и с парламентских дискуссий с участием танков и спецназа. Лучше уж без такого… Но что это я все о политике? Достаточно заглянуть в любую интернетную дискуссию, чтобы убедиться: будь у ее участников в подчинении танковые дивизии, давно бы уже устроили локальную Прохоровку. И перед ядерными ударами не остановились бы, ради торжества правды и справедливости.

Последнее слово каждый хочет оставить за собой, и кажется ему, что так он переубедил собеседника, или хотя бы переговорил… а на деле он ему доказал: говорить дальше нет никакого смысла.

Самое грустное, когда видишь подобный стиль спора в разговорах о церкви. Да, у нее есть враги и просто недоброжелатели, кто спорит. Но никто не отталкивает от нее людей с такой силой, как неуемные ее сторонники и защитники, путающие апологетику (защиту христианства от ложных обвинений) с оправданием любых поступков «своих» и с гневным обличением «чужих». Главное, что в этом разговоре за «чужими» не признается вообще ничего хорошего, любая их негативная черта раздувается до вселенских масштабов. Но если мы так поступаем с другими – стоит ли удивляться, что и нам платят той же монетой? В Евангелии нас об этом предупреждали.

Когда-то древние греки решили, что самое главное, чему стоит учить своих детей – это умение грамотно писать на своем языке, умение здраво рассуждать и умение убеждать других в собственной правоте. Иначе говоря, грамматика, логика и риторика.

С этого начиналась афинская демократия, великая античная культура, европейская цивилизация в целом. И без них всё это очень скоро заканчивается, превращаясь в первобытное свое состояние. В тот самый спор двух горилл о разделе территории.

Андрей ДЕСНИЦКИЙ

Версия для печати

Тэги: Духовная жизнь  Церковь  Личность  Общество  Образование  Нравы  История