20 лет ГКЧП. Протодиакон Андрей Кураев: я первым сообщил патриарху о путче

Он был первым, кто сообщил патриарху о путче. Нескучный сад продолжает опрос к двадцатилетнему юбилею событий 1991 года. Своими воспоминаниями об августовских событиях с нами поделился протодиакон Андрей КУРАЕВ, известный миссионер и преподаватель МДА.

Протодиакон Андрей Кураев, преподаватель МДА, публицист и миссионер:

Во время путча я был в Москве, тогда я работал референтом Святейшего Патриарха Алексия II, и не просто помню те события, но и являлся активным их участником. У меня даже есть грамота от вице-президента России Руцкого, присланная на имя Патриарха с благодарностью за мое участие. В мои обязанности входило собирать информацию и своевременно информировать Святейшего о происходящем, потому что средства массовой информации молчали, они не давали почти никакой информации. Патриарх еще 20 августа заготовил обращение с осуждением переворота и насилия. Но пока актов насилия не было – он его не издавал. Когда же в ночь с 20 на 21 пошла информация о гибели нескольких молодых людей недалеко от Белого дома, т.е. в ту минуту, которую Москвичи считали самой трудной и критической минутой, началом штурма, Патриарх благословил мне передать это его обращение в масс-медиа.

С этим обращением я поехал в Белый дом и был там почти весь следующий день…
В1991 году мне было 28 лет, и происходившие события я переживал с молодым задором, ощущением радости от того, что на наших глазах и при нашем участии вершится история нашей страны. Для нас, выросших в эпоху застоя, и привыкших думать, что великие исторические события бывают только в книгах, это было сильное потрясение. Паники я не испытывал.

Интересно, что именно я был тем человеком, который сообщил Святейшему о путче. 19-го числа, я о ГКЧП услышал в новостях. Предположив, что патриарх, в отличие от меня, не имеет дурной привычки слушать радионовости по утрам да еще и перед службой, я решил что эта новость слишком важна и что такая новость не должна застать его врасплох, понуждая к импровизации перед чужими и далеко не всегда доброжелательными глазами. Поэтому рано утром я все же позвонил Святейшему домой в Переделкино и попросил его послушать новости. Через нескокль минут Патриарх предложил мне встретиться еще до начала службы. Он взял меня в свою машину по дороге в Кремль. В этот день впервые патриаршая служба проходиал в Кремле. Едва войдя в храм, Святейший подозвал протодиакона и приказал на многолетии не поминать властей, а только «страну нашу Российскую». Это был внятный и мужественный жест. На той литургии присутствовали иностранные гости: в эти дни в Москве проходил первый съезд соотечественников, многие из них были людьми глубоко церковными, они прекрасно знали службу и не могли не заметить изменение привычнйо формулы.

Как я теперь отношусь к событиям 19-21 августа? Тогда мы оценивали не программу путчистов, а персональный состав тех деятелей, которые затеяли ГКЧП. То, к чему они призывали на словах - сохранить гражданский мир, сохранить страну - это были хорошие лозунги, их и сейчас бы поддержало большинство населения. Но мы смотрели не на лозунги, а на их кислые лица, серый занавес, трясущиеся руки... Было понятно, что эти люди боятся и самих себя и народа и истории. Они не смогли бы позитивно управлять страной. Понимаете, это сегодня «силовые ведомства» понимают, что патриотизм и защита Отечества невозможны без православия. На исходе советской власти все было наоборот: именно силовики, составившие ядро ГКЧП, были идеологическими динозаврами и верными ленинцами…

Считать события августа 1991 года положительными или отрицательными? Воплотились ли те надежды, которые мы тогда питали? У меня нет таких весов, чтобы взвесить все за и против, но в любом случае мы не превратились в Северную Корею. И в этом, я уверен, был промысел Божий.

Записал Дмитрий РЕБРОВ

Версия для печати

Тэги: Общество  Политика