Языком социологов

«Церковь в современном обществе российском обладает большим потенциалом наращивания светского влияния, который она пока не смогла реализовать и даже не стремится к этому», — утверждается в докладе Центра стратегических разработок – того самого центра, который (единственный!) предсказал неожиданный всплеск протестных настроений прошлой зимой. Комментирует библеист Андрей ДЕСНИЦКИЙ.

«...Церковь в современном обществе российском обладает большим потенциалом наращивания светского влияния, который она пока не смогла реализовать и даже не стремится к этому. В условиях острого дефицита институтов, основанных на этике, общество ждет от церкви более активного вклада в решение проблем нравственного регулирования и воспитания подрастающего поколения. По существу население предъявляет спрос на церковь как на источник институциональных социальных норм, компенсирующий слабость других социальных институтов. При этом религиозные аспекты взаимодействия с церковью волнуют население гораздо меньше. Церковь же, напротив, делает акценты на религиозно-обрядовой составляющей своей деятельности, а в последнее время – и на политической, вступая тем самым в определенный конфликт с ожиданиями массовых групп населения». Это цитата из доклада Центра стратегических разработок – того самого центра, который (единственный!) предсказал неожиданный всплеск протестных настроений прошлой зимой.

А где же тут про Евангелие, про Предание? Про посты и молитвы? Про любовь к ближнему? Церковь не есть учреждение или центр влияния – скажет иной читатель… и будет глубоко не прав. Она не только это, ни в коем случае, но она и всё это тоже. Нам привычно, приятно и легко любой разговор сразу сводить к высшим ценностям, на любую проблему искать потусторонний ответ. Муж пьет? Молись усерднее. Денег нет? Читай патерики и смиряйся. Страна катится к революции? Напомни всем о любви к ближнему… Главное, сам ничего не делай, так и хочется добавить, жди, пока само всё устроится. А то вдруг ошибешься?

Но, как и мы обладаем телом, а не только душой, и об этом теле заботимся ежедневно, точно так же и Церковь обладает не одним только Евангелием и Преданием, но и разного рода земными учреждениями, и живет не только в сакральном пространстве, но и в современном обществе. И никуда ей от этого не уйти, даже если захочется: она призвана быть светом миру и солью земли, а не сферическим благочестием в безвоздушном пространстве.

Но мы упорно стараемся не замечать земного и тленного, впадаем в какое-то «практическое монофизитство» – хорошо всё-таки, что нас из него выводят, встряхивают, напоминают о почве под ногами. Согласно полицейским оценкам, в последние годы число молящихся в православных храмах на Пасху и Рождество и число пришедших к мечетям на мусульманские праздники – вполне сопоставимые величины (и я не думаю, что полиция «подыгрывает» мусульманам, набавляя им цифру). Да что там ислам… Молебен у Храма Христа Спасителя собрал очень много народу, согласен. Но в то же самое время на Новом Арбате, совсем рядом, проходил фестиваль мыльных пузырей. Судя по фотографиям, туда пришло никак не меньше народу.

Что же это такое – православные стали ничтожно малым меньшинством? Да, стали, если судить по цифрам причастников (до сих пор не опубликованным, кстати, на уровне епархий или благочиний). При любых подсчетах оказывается, что людей, регулярно бывающих в храме и приступающих к таинствам, в нашей стране всего несколько процентов, никак не больше пяти. А ведь это, собственно, и подразумевается утверждением «я православный христианин».

А что же тогда остальные, кто «записался в православные», их на порядок больше, они составляют среди русских абсолютное большинство? Мы привычно смотрим на них как на «объект воцерковления»: вот надо раздать им книги, прочитать проповеди, объяснить, как правильно молиться, поститься, исповедоваться и причащаться, и они станут как мы. Последние двадцать лет объясняем… но массового обращения так и не произошло. Почему?

Эксперты ЦСР предлагают свое объяснение: люди не особенно интересуются религией. Но это совсем не значит, что наша Церковь – просто еще одно причудливое меньшинство, клуб по интересам, вроде любителей запускать мыльные пузыри. Доклад отводит Церкви очень важно место… Он отмечает, что в обществе существует сильный дефицит доверия: нынешняя власть его теряет, другие политические партии, за исключением коммунистов, тоже не слишком много его приобрели (и не радует лично меня такое исключение), а главное, горизонтальные связи в обществе слишком слабы. Мы по-прежнему остаемся толпой растерянных и рассерженных одиночек, которых унижает и обирает всякий, кто только может.

Но всё меньше в стране людей, согласных так жить и дальше. Они не очень понимают, как надо, как из этого состояния выйти и кто им в этом поможет – но большинство из них с уважением относится к Церкви как к социальному институту, несущему вечные ценности. Именно поэтому такой острый резонанс вызывают любые подозрения в нечестности и корысти священнослужителей: что так поступают депутаты, генералы и министры, все давно привыкли и другого от них уже не ждут. Но христиане так себя вести не должны!

При том, что ресурс народного доверия исчерпали едва ли не все государственные институты, а общественные его еще толком не успели приобрести, Церковь остается едва ли не единственным центром притяжения… но скорее потенциальным, на данный момент. Обычные люди, не пережившие личного обращения ко Христу, но стремящиеся к большей честности и солидарности (ключевые слова последних месяцев!) совершенно не готовы начать поститься и молиться, хотя мы их этому вполне готовы научить. Зато они оглядываются в поисках центров притяжения, которые могли бы стать для растерянных одиночек островками доверия и взаимодействия. Как показывает опыт позапрошлого лета, Церковь вполне может таким центром стать: люди сдавали свою помощь погорельцам именно Церкви. Они верили: здесь не разворуют, здесь не будут пиариться на чужой беде, здесь отчитываются не перед начальником, а перед Богом.

Этот ресурс доверия велик, согласно оценке ЦСР и моим собственным наблюдениям, но он, как и всякий земной ресурс, исчерпаем. Его очень легко конвертировать в политические преференции: мы успокоим избирателей, а вы, властители, нам за это дайте то-то и то-то. Его можно потратить на очередную проповедь сферического благочестия, на рассказ о том, какие мы тут все замечательные, как молимся и постимся, какие чудесные у нас подвижники. Эффект, конечно, будет… но ведь и ресурс исчерпается, если его не подпитывать. А дальше?

Как лучше будет тут поступить, как оправдать это доверие людей, как стать островком солидарности и роста, я и сам пока толком не знаю – надо пробовать и искать, и очень может оказаться, что времени у нас осталось совсем немного. Но для начала, думаю, стоит признать одну простую истину: грамотное и честное социологическое исследование (а не просто исполнение заказа по самооправданию и самовозвеличиванию) – пожалуй, главное, чего нам сейчас не хватает. Это в тихие двухтысячные можно было спорить о молитвах на русском, о терминах «пресуществление» и «преложение» и прочих существенных вопросах внутренней церковной жизни. Но жатва по-прежнему обильна, делателей не становится больше, и над полем явственно собирается гроза. Пора, по-моему, отложить спор о том, какой серп будет самым лучшим и посмотреть, наконец, на нивы, как они побелели… А если без метафор – заняться социологией.

Андрей ДЕСНИЦКИЙ

Версия для печати

Тэги: Церковь  Общество  Социология