Работники исправительных учреждений не любят слова "тюремщики". Они имеют на это право. Это их жизнь, их ежедневный труд, и им досадно пустое любопытство: "Вам, журналистам, только колючую проволоку и хочется видеть..." Между тем среди тех, кто работает в этой системе, есть серьезные, ответственные и сострадающие заключенным люди. Готовя эти материалы, мы видели таких людей.
О преступлении и наказании, о выживании личности в условиях заключения и об отношениях между осужденными и сотрудниками исправительной системы мы беседуем с начальником НИИ уголовно-исполнительной системы Минюста РФ, доктором педагогических наук, профессором, полковником внутренней службы Анатолием Валентиновичем Будановым. В правоохранительных органах он проработал 25 лет, из них 13 - в уголовно-исполнительной системе.
- Анатолий Валентинович, насколько тюрьма или колония может исправить преступника и что для этого нужно?
- Знаете, мне не очень нравится наш официальный термин "исправление". Человек не машина. Его нельзя "исправить". Можно помочь ему вернуться к нормальной человеческой жизни. И многие возвращаются. Все-таки рецидив у нас далеко не стопроцентный. Конечно, есть и такие, кто просто исхитрился больше не попадаться в руки правоохранительных органов. Но значительное число освободившихся больше не хочет вести тот образ жизни, который их привел на скамью подсудимых.
Я не берусь утверждать, что это заслуга исключительно работников колоний. Хотя их работа помогает человеку вернуться к нормальной нравственной жизни. Мы недавно приняли новую концепцию воспитательной работы с осужденными, и, поверьте, она отнюдь не плоха. Кроме того, у нас в колониях работает много неглупых, порядочных людей, которые помогают осужденным разобраться в своих мыслях и поступках.
Очень большое значение имеет семья. Мужа осудили, но жена осталась ему верна, и у него есть зацепка на воле. Кстати, особое значение имеет сохранение семьи для осужденных женщин. А иногда это заслуга родителей: молодой парень совершил глупость, осужден, но близкие, родные люди ждут его освобождения, и он к ним возвращается.
А если человека никто не ждет, даже когда он выходит с твердым намерением больше ни за что к нам не попадать? Жилье утеряно, работу найти не может, семье (если она была) он не нужен, куда ему податься? В бомжи? В криминальную группу? Или совершить еще одно преступление и опять в колонию? У нас по крайней мере тепло и сухо, есть постель, накормят, дадут какую-никакую работу... Очень важно, как человека встретит социум. И здесь незаменимую роль играют государственные и общественные социальные программы. А это огромный комплекс задач и работы.
- Как вы относитесь к таким инициативам правозащитников, как сокращение численности осужденных за счет более мягких наказаний, амнистий, альтернативных методов наказаний и т.д.?
- В целом к этим идеям я отношусь положительно. Кстати, это инициативы не только правозащитников. Наш институт неоднократно по заданию Минюста России разрабатывал предложения по амнистиям, по пересмотру статей УК РФ в плане смягчения наказаний. Однако мне кажется, что необходимо оставить серьезные уголовные наказания за тяжкие преступления против личности.
Мы не должны гуманность понимать как всепрощение. Мы должны понимать ее как правовую и нравственную оправданность наказания, как соответствие воздаяния совершенному злу. И к этому надо подходить очень взвешенно.
- Может ли человек, оказавшийся в заключении, сохранить себя как личность в этой ужасной среде?
- Во-первых, я должен сказать насчет среды. То, что она "ужасная", это не совсем точно. С моей точки зрения, среда исправительных учреждений - это сложнейшая смесь противоположностей и противоречий. С одной стороны, и криминальные, и духовно-нравственные характеристики осужденных оставляют, как говорится, желать лучшего. Сейчас, после амнистий и других гуманных актов, у нас во многих колониях до 70% осужденных - это лица, совершившие тяжкие преступления. Но, с другой стороны, отнюдь не все осужденные являются какими-то законченными злодеями. Ведь источником преступления, особенно на бытовой почве, является порой трагическое стечение обстоятельств. И всегда ставить знак равенства между преступлением и человеком, наверное, было бы неправильно. Мы знаем людей, совершивших преступления и не утративших при этом что-то чисто человеческое и нравственное. Кроме того, осужденные ведь сейчас не варятся в собственном соку и не живут в абсолютной изоляции. С ними общаются сотрудники наших учреждений, которые в целом-то люди неплохие. Но есть еще и представители общественных организаций, благотворительных фондов, священнослужители Русской Православной Церкви, которые несут духовное, нравственное добро. А иногда и чисто материально поддерживают осужденных, что для них чрезвычайно важно.
Как видите, возможность сохранить себя как личность все-таки есть. К сожалению, иногда нечего сохранять. Ведь нередко "союзниками" преступления являются ограниченность человека, его патологический эгоизм, нравственная глухота по отношению к страданиям жертвы, а порой - просто неспособность понять сейчас, что с ним будет завтра, если сегодня он сделает это. Но многие раскаиваются в содеянном. И, может быть, именно раскаяние в этом случае и является признаком того, что личность сохранилась. А мы им помогаем понять, что они совершили. А самое главное - понять, что им делать дальше. Я бы сказал, что колония - это одно из тех мест, где сейчас наиболее открыто и откровенно идет борьба добра со злом, которая вообще происходит в нашем мире. В том числе и в душе осужденного, и в душе работника уголовно-исполнительной системы. Только в этом очень сложном переплетении отношений и борьбы добра со злом мы можем рассматривать, способен ли человек сохранить себя как личность или нет. И если у него есть какой-то внутренний стержень и есть ради чего сохраняться, практика показывает, что может и способен.
- Какие существуют разновидности мест заключения и каковы нужды каждой из них?
- Если быть точным, то место заключения у нас одно - следственный изолятор, где содержатся люди, находящиеся под следствием или судом. Вот места отбывания наказания нескольких типов. Воспитательные колонии для несовершеннолетних. Женские колонии. Мужские колонии различного вида режима: общего, строгого, особого. Тюрьмы. Сейчас есть также особый тип колонии для тех, кому смертная казнь заменена пожизненным заключением. Но есть и колонии-поселения, где, при ряде необходимых ограничений в правах и передвижении, осужденные живут и работают как обычные граждане и даже могут вызвать к себе семью для совместной жизни с ней.
Нужды там у людей самые разнообразные и во всех сферах жизни: материальной, правовой, духовной, культурной. Об этом можно говорить очень долго. Но в контексте интервью скажу, что любому нашему учреждению нужно, чтобы туда к осужденным приходили мудрые добрые люди. Я имею в виду православных священнослужителей. Уже одним фактом своего появления они могут нести добро.
- Что нужно знать священнику или катехизатору, который хочет работать в СИЗО или колонии, об особенностях режима этих учреждений? Что бы вы посоветовали начинающему катехизатору?
- В двух словах ответить невозможно. Но я поддерживаю идею, высказанную на недавних Рождественских чтениях, о том, что сейчас представители Патриархии, православного священства и уголовно-исполнительной системы должны совместно подготовить две книги, где конкретно бы освещались вопросы духовного служения в наших учреждениях. Одну - для священнослужителей, другую - для сотрудников уголовно-исполнительной системы. Священнослужителям необходимо знать основы уголовно- исполнительного законодательства, правила внутреннего распорядка в исправительных учреждениях и СИЗО, психологические особенности осужденных - лучшие и не лучшие. Знать некоторые специфические черты жизни осужденных в колониях. И наверное, кое-что узнать подробнее и о самих сотрудниках колоний, их работе и жизни. Здесь ведь тоже все не очень просто. А с другой стороны, нашим сотрудникам нужно знать о статусе священников Русской Православной Церкви, чтобы не обращаться к священникам с вопросами, не адекватными их служению (это хоть и редко, но бывает). Несомненно, нужны и знания о православной вере.
Ведь нам чаще видна лишь ее атрибутивная сторона. Спроси наших сотрудников, чем Православие отличается от католичества или лютеранства... Боюсь, что многие из них ответят: там по-разному идет служба, храмы разные, у протестантов нет икон...
- В какой помощи нуждаются сотрудники уголовно-исполнительной системы?
- Для нас будет ценна самая разная помощь, в том числе и духовная. В частности, духовная поддержка в нашей профессиональной деятельности. Условия службы у нас непростые, и порой сотрудник теряет представление о нравственном смысле своей деятельности. "Я работаю, конца-края этой работе не видно, а они снова сюда возвращаются... Мой труд бесполезен..." - и т. д.
В такой момент важно поддержать нашего сотрудника. Помочь ему сохранить в себе представление не только о гражданском и государственном смысле своей работы, но о ее конкретно-человеческом нравственном значении - это, наверное, задача номер один. И думаю, что здесь реальную помощь может оказать православный священнослужитель. Причем в самом разном виде, особенно - в личных беседах.
Или другая беда... Я помню, когда в 1977 году я проводил свое первое анкетирование работников колоний, один начальник отряда очень точно ответил, в чем проявляется у нас профессиональная деформация. В огрублении чувств. В накоплении душевной усталости. А порой сотрудники колоний испытывают еще и такие стрессы, от которых по ночам спать трудно. И здесь нужен какой-то духовно-эмоциональный противовес. То самое светлое чувство, которое порождает храм или просто беседа с мудрым священнослужителем. Поверьте, это может принести человеку какую-то особенную радость, которой ему, увы, так часто не хватает в обыденной жизни.
- Что самое тяжелое в работе сотрудников уголовно-исполнительной системы?
- Я скажу свое личное мнение, с которым, наверное, не все мои коллеги согласятся. Самое тяжелое - это по-человечески относиться к осужденному, совершившему не просто страшное, но гнусное и омерзительное преступление. Даже если он раскаивается. И очень тяжело работать, когда положительный результат своей работы ты видишь далеко не всегда. Понимаете, человека очень поддерживает то, что он видит результаты своей деятельности.
- Складываются ли в колонии "человеческие" отношения между осужденными и работниками системы?
- С одной стороны, отношения сотрудников с осужденными четко регламентированы, что помогает чаще всего и сотрудникам, и осужденным. Но без нормальных человеческих отношений работать невозможно. Например, я должен доказать осужденному, что мне можно верить. Я должен доказать, что если я чего-то пообещал, то я это сделаю. Но, если я сказал, что я не буду чего-то делать по такой-то причине, он должен мне поверить, что так оно и будет.
Здесь очень сложная нравственная грань - без этого авторитета, без определенного доверия осужденных к сотрудникам работать было бы невозможно. Я могу назвать многих сотрудников колоний, которые обладают не только нравственными качествами, вызывающими уважение осужденных, но и интеллектуальным авторитетом. Ведь порой осужденному нужно помочь разобраться в какой-то жизненной "закорючке", подсказать, как и что нужно делать. И здесь я тоже должен доказать, что мне можно верить.
С другой стороны, для самих осужденных (хотя они, естественно, очень разные) тоже немаловажно знать, как к ним относятся сотрудники колонии. Особенно те, кто пользуется истинным авторитетом. Поэтому это очень сложная сфера человеческих отношений, и она должна существовать. Без нее мы действительно можем превратиться в тюремщиков и надсмотрщиков, а осужденные - в "зэков" с порядковым номером. А нам это совсем не нужно. Да и осужденным тоже.
Знаете ли вы Москву?
Какая улица в столице самая длинная, где растут самые старые деревья, кто изображен на памятнике сырку «Дружба», откуда взялось название Девичье поле и в какой стране находится село Москва?
Ученье — свет
Приближается 1 сентября, день, дети снова пойдут в школу. Знаем ли мы, как и чему учились наши предки, какие у них были школы, какие учителя?
Крещение Руси
День Крещения Руси пока что не объявлен государственным праздником. Однако этот поворотный момент в истории России изменил русскую государственность, культуру, искусство, ментальность и многое другое.
Счастливые годы последней императорской семьи
Мы больше знаем о мученическом подвиге и последних днях жизни этой семьи, чем о том, что предшествовало этому подвигу. Как и чем жила августейшая семья тогда, когда над ней не тяготела тень ипатьевского дома, когда еще живы были традиции и порядки аристократической императорской России?
Русские святые
Кто стал прототипом героя «Братьев Карамазовых»? В честь кого из русских святых назвали улицу на острове Корфу? Кто из наших преподобных не кормил медведя? Проверьте, знаете ли вы мир русской святости, ответив на вопросы нашей викторины
Апостолы Петр и Павел: рыбак и фарисей
Почему их память празднуется в один день, где был раскопан дом Петра, какие слова из послания к Солунянам стали советским лозунгом и кто был Павел по профессии.
400-летие дома Романовых: памятные места
Ко дню России предлагаем викторину о царской династии Романовых.
Династия Романовых и благотворительность
В год 400-летия воцарения в России династии Романовых вспоминаем служение царей и цариц делам милосердия.
Пасха
Зачем идет крестный ход — знаете? А откуда пошел обычай красить яйца? А когда отменяются земные поклоны? Кто написал канон «Воскресения день»?
Великий пост
Проверьте себя, хорошо ли вы знаете постное богослужение.
СретениеРождественская викторина
Перепечатка материалов сайта в интернете возможна только при наличии активной гиперссылки на сайт журнала «Нескучный сад».
Перепубликация в печатных изданиях возможна только с письменного разрешения редакции.
