Кому же верить? Призрак православной инквизиции бродит по интернету

Обвинять Православную Церковь во всевозможных грехах стало хорошим тоном. Предметом разоблачений оказываются как недавние события, так и факты далекого прошлого. Обвинители, разумеется, опираются на историю, а точнее на то, во что эта история превращается, пройдя испытание «испорченным телефоном». Как это ни удивительно, правду подчас легче найти в легком детективном чтиве, чем в предвзятых изысканиях.



Страхи князя Мещерского

Некоторое время назад во всеукраинской христианской газете была опубликована статья «Кто придумал концлагеря для евангельских верующих?», где утверждалось, что на заседаниях Третьего миссионерского съезда, проходившего в 1897 году в Казани, был принят проект создания концлагерей для последователей ряда протестантских течений. Автором этого проекта статья называла еп. Рязанского Мелетия (Якимова). Публикация имела резонанс в обществе и даже дала повод ученым украинской Академии наук обратиться к Cвятейшему Патриарху Кириллу с упреками в нетерпимости РПЦ к разным христианским деноминациям.
Надо сказать, что украинский автор XXI века не первый, кто поднимает шум вокруг событий Третьего миссионерского съезда. Современники тех далеких событий тоже не остались к нему равнодушны. Как только материалы съезда стали достоянием гласности, по газетам прошла волна гневных публикаций. Журналистам поверили даже те, кто относился к Церкви вполне лояльно. Издатель «Гражданина» князь В.П.Мещерский писал тогда: «Корреспондент «Русских ведомостей» из Казани повествует, что на ... миссионерском съезде ... члены занимались обсуждением двух ... вопросов:1) Не следует ли отбирать у раскольников и сектантов детей, чтобы воспитывать их в особых училищах, от епархий учреждаемых; 2) По предложению епископа рязанского Мелетия – не следует ли для успеха миссионерского дела конфисковать имущество у раскольников и сектантов? ... Неужели это могло быть? Я не могу этому верить, я хочу верить, что это злая неправда, направленная против казанского съезда, требующая опровержения, я не могу верить, чтобы не нашлось ни одного православного человека на этом съезде, чтобы во имя Христа протестовать против ... столь полного отрицания Его заветов любви и милосердия».
В действительности ничего из того, о чем писали газеты, в решениях Третьего съезда не было. Однако я никак не мог поверить в то, что история про концлагеря выдумана от начала и до конца, а не является перевиранием каких-то реальных фактов.
Отыскать речь епископа Мелетия труда не составило. В докладе речь шла о том, что сплоченные, объединенные круговой порукой старообрядческие и сектантские сообщества оказываются богаче и сильнее православных. Епископ Мелетий говорил о нелегальных денежных сборах, которые идут на расширение деятельности этих объединений, а также на подкуп чиновников. Действительно, с точки зрения российского законодательства того времени, частные сборы были вне закона. И епископ Мелетий призывал лишь следовать букве закона. Практически весь его доклад был посвящен тому, как государство должно сотрудничать с миссионерами в борьбе со старообрядцами и сектами. Но ни о каких высылках и лагерях в докладе нет ни слова.
Справедливости ради стоит сказать, что князь В.П.Мещерский в конце концов ознакомился с подлинными материалами съезда и напечатал опровержение своего эмоционального выпада. Однако процитированный выше пассаж начал гулять из газеты в газету. Реплике князя Мещерского была суждена долгая жизнь. А уже в XXI веке оброненные кем-то из публицистов слова превратились в проект создания концлагерей для инаковерующих. При этом утверждается, что князь Мещерский осудил именно этот проект. Фальшивка гуляет по Интернету, комментируется в Живом журнале. Не удивительно, если скоро выяснится, что святитель Мелетий изобрел и газовые камеры. А в качестве подтверждения будет приводиться все то же высказывание князя Мещерского о полном отрицании заветов любви и милосердия. И все поверят.

Правда Бориса Акунина

В 2007 году появился сборник Бориса Акунина «Нефритовые четки», один из рассказов которого -- «Перед концом света» -- повествует о самоубийствах, которые предпринимают старообрядцы, не желающие участвовать в переписи населения. В основу новеллы положены подлинные события так называемого Тираспольского дела. Незадолго до начала упомянутого съезда в Тираспольской области произошло массовое самоубийство, в результате которого погибло 26 старообрядцев, не желавших принимать участие в переписи 1897 года.
Организатором этого акта была «матушка Виталия», собравшая вокруг себя общину, готовящуюся к скорому приходу антихриста. В усадьбе одного из своих последователей Виталия построила скит с тайными комнатами и сложным лабиринтом потайных ходов, где можно было надежно укрыться при появлении незваных гостей. Община жила в ожидании страшных гонений, которые должны предшествовать приходу антихриста. И дождалась, связав приход антихриста с Всероссийской переписью населения (28 января 1897 года).
Крестьяне, а в особенности старообрядцы, относились к этой переписи очень настороженно (позже так же встречали паспорта и ИНН). Старообрядцев смущала и достаточно бестактная формулировка, используемая для записи староверов в переписной лист. Нейтрального с точки зрения старообрядцев наименования (старовер, древлеправославный и т.д.) в переписном листе не было. Старовер мог назвать себя или раскольником, то есть подписаться под тем, что старообрядчество является расколом, или православным, то есть отречься от своей веры. Среди старообрядцев ходили слухи, что их будут принуждать записаться в антихристов список, а отказников отправят в Петербург, где сотрут в порошок при помощи специальной машинки. Мысль о том, что переписной лист является антихристовым списком, получила очень широкое распространение.
В своем отказе от участия в переписи община Виталии заняла непримиримую позицию. Им казалось, что последние времена, к которым они готовили себя, наступили. И лучший выход -- уход из захваченного антихристом мира. «Заройся, закройся, умри, не живи», -- призывала старица Виталия. Она изобрела прежде невиданный способ массового самоубийства -- удушение в наглухо закрытом погребе. Первые 9 самоубийц спустились в погреб 23 декабря. Снаружи крышку замуровывал местный землевладелец Федор Ковалев, обрекая на смерть от удушья свою жену и двух дочерей. Через четыре дня в другом погребе задохнулось еще шесть жертв. За ними последовали еще две партии.
Так что, миссионерам, собравшимся в Казани через полгода после этой трагедии, было что обсудить, накал страстей на съезде действительно был очень высок. Только причины этого напряжения были несколько иные, чем представлялось журналистам.
При чем же здесь Борис Акунин? Уж он-то в своем рассказе вряд ли стремился к исторической достоверности. Разумеется, Акунин писал не хронику тираспольских событий, а вполне самостоятельный литературный текст. Действие перенесено в северные губернии, закручена лихая детективная интрига, главный участник которой, как водится, Эраст Петрович Фандорин. Но при этом Акунин сохраняет массу мелких деталей Тираспольской трагедии, в результате чего новелла получается этнографически достаточно точной.
Таким образом, две истории, два события, так или иначе связанные с Третьим миссионерским съездом, неожиданно стали актуальными в наши дни. Одна история возродилась благодаря появлению литературной версии, другая -- благодаря некачественной фальшивке. Так происходит со многими событиями прошлого. Они живут в виде анекдотов и документов, романов и исследований, панегириков и фельетонов. История превращается в бесконечно переписываемый текст, плавание по которому весьма увлекательно. Но горе тому, кто решится бездумно принимать на веру все, что написано на бумаге.

Версия для печати

Тэги: Раскол  История