Музей гонимой Церкви

В воздухе носятся далеко не все идеи. Признаюсь, что мне никогда не приходила в голову идея создания музея гонимой Церкви. И лишь оказавшись в Амстердаме, я совершенно случайно узнал о том, что здесь работает музей, созданный в тайном католическом храме времен гонений со стороны протестантов. Я был поражен красотой замысла и пошел посмотреть.

Чердак амстердамского купца

Во второй половине XVII века в доме купца Яна Хартмана на чердаке соорудили католический храм. В протестантской Голландии было запрещено публичное католическое богослужение. Но обойти этот запрет оказалось сравнительно легко. Частное жилище было в Голландии неприкосновенно, и никто не мог запретить хозяину делать в своем доме все, что ему заблагорассудится. Определенные правила конспирации, конечно же, соблюдались: например, на службу прихожане попадали не через главный вход, а через кухню. Но это едва ли кого-то могло обмануть. Соседи не могли не знать, что в этом доме находится храм, где по праздникам собиралось более ста человек. Но это было личным делом хозяина, и помешать ему никто не мог. Храм просуществовал более 200 лет. Лишь в 1887 году, после того, как религиозные преследования ушли в прошлое, неподалеку был построен католический собор, посвященный также, как и «чердачный» храм святителю Николаю. А дом Хартмана вместе с чердачным храмом был превращен в музей с экстравагантным названием «Музей Господа нашего на чердаке».

Здесь сохранились сам храм, орган, исповедальня, комнаты священника. При этом музей, по замыслу его создателей, остается вполне светским и рассказывает не столько о Католической церкви, сколько о религиозной терпимости. В музее, например, можно поиграть кнопками интерактивной карты и увидеть дома молитвы, построенные представителями преследуемых конфессий. Светскому характеру музея способствует и то, что комплекс принадлежавших Хартману домов одновременно является и музеем повседневной жизни Амстердама XVII–XIX веков. «Музей повседневности» - это не музей в музее. Просто тщательное воссоздание быта дома Яна Хартмана – кухня, система водопровода и канализации, комнаты хозяина, комнаты священника – оказывается прекрасным поводом для того, чтобы показать быт голландского города. Впечатляют, например, расположенные в нишах спальные места, которые намного короче человеческого роста. А голландцы – люди, мягко говоря, не маленькие. Так заодно и узнаешь, что спали здесь не лежа, а полусидя. При этом бытовая часть экспозиции не мешает храму оставаться именно храмом, где регулярно совершается месса. Иногда сюда приходят венчаться.

Поскольку музей интересен не уникальностью экспонатов, а подлинностью пространства, его создатели ищут способы донести до посетителя всю ту информацию, в контексте которой музейные предметы обретают смысл. Без аудиогида в этом музее делать нечего. Правда, сейчас, прогуливаясь по музейным залам с аудиогидом у уха, иногда чувствуешь себя участником какой-то авангардистской акции. Дело в том, что в музее уже много лет идет реставрация и во многих помещениях вы обнаруживаете лишь белые стены. А голос аудиогида радостно рекомендует вам посмотреть направо или налево и обратить внимание на предметы, которые в зале отсутствуют. Слушать подобный текст в абсолютно пустом зале довольно забавно. Но реставрация когда-нибудь закончится и голос воссоединиться с реалиями, о которых он повествует.

Мезонин в подмосковной Лосинке

Эта заметка пишется не для того, чтобы рекламировать этот симпатичный Амстердамский музей. Рекламировать хочется идею. В СССР существовало значительное количество подпольных храмов, расположенных в частных домах. Вот как, например, выглядел храм в честь иконы Богоматери «Отрада и Утешение» иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры о. Иеракса (Бочарова): «Окна были задрапированы занавесями — сначала темными, поверх светлыми, отчего в комнате царил полумрак. На деревянной рамке под потолком были натянуты белые полотняные занавеси, полукругом отделяющие угол, а поверх изящными складками спускались до полу кружева, изображая собой воздушный иконостас. К нему были прикреплены бумажные иконочки, вделанные в картонные рамки. От потолка свешивались лампады, отбрасывая вверх трепетный свет. Перед полотняной завесой, которая раздвигалась в обе стороны, скользя на железных колечках, расстилался ковер. Деревянная рама сверху была вся увита гирляндами из еловых веток. За завесой в уголке помещался небольшой престол, налево — небольшая полочка, служащая жертвенником. <...> Наутро «белая церковь» была убрана, и комната превратилась в обычную.» Это описание принадлежит Н.В.Трапани.

Храм находился в мезонине (почти что на чердаке) дома, расположенного в подмосковной Лосинке по адресу Тургеневская улица дом 46. Не знаю, сохранился ли этот дом (это не трудно проверить), но подобных мест в советской России было не так уж мало. Несмотря на все разрушения, некоторые из тех помещений, где в XX веке совершались тайные богослужения, еще не утратили своего первоначального облика. Сохранилась утварь, имеются и свидетельства мемуаристов. Так что создание в России музея, подобного амстердамскому, вполне реально. И здесь история гонимой Церкви также могла бы сочетаться с историей повседневности. Быт советского времени стремительно забывается, а интерес к нему растет. Простое воспроизведение советской кухни, снабженное подробным описанием, могло бы стать настоящим открытием. Ведь для многих современных людей примус – это не предмет кухонного быта, а гаджет булгаковского кота Бегемота, из которого он поливал керосином москвичей. Кстати сказать, в Амстердамском музее целых две кухни - XVII и XIX века, причем вторая была построена для жившего здесь же хранителя музея.
Связь музея гонимой церкви с бытом мне кажется очень важной вещью. Постсоветская традиция воссоздания взорванных большевиками храмов создает иллюзию, что и гонений-то никаких не было. Что вы мне рассказываете о взрыве Храма Христа-Спасителя, если его купол виден из моего окна? Современному человеку необходимо некоторое усилие для того, чтобы вопреки очевидности признать, что этот храм все-таки был взорван. Созданная при помощи современных строительных технологий иллюзия «святой Руси», фактически объявляет небывшей целую эпоху в жизни Русской Церкви, связанную с подвигом новомучеников. Поэтому сейчас куда более актуальным кажется сохранение и реставрация свидетельств подлинного быта христиан XX века.

Брейгель изнутри

«Музей Господа нашего на чердаке» рассказывает не только о жизни гонимой Церкви, быте и религиозной терпимости. Посещение этого музея дает очень яркое представление о национальной ментальности. Здесь обретаешь то отстраненное и внимательное видение деталей, которое так завораживает на полотнах нидерландских художников. Выйдя из музея, вы оказываетесь в квартале красных фонарей, а пройдя его насквозь и выйдя на площадь Дам, становитесь свидетелем костюмированного действа ряженых, среди которых смерть с косой, скелеты и прочая нечисть. И ощущаешь себя в пространстве картин Питера Брейгеля, где богомольцы, развратники, ремесленники, чревоугодники, комедианты и палачи хотя и находятся рядом, но миры их не пересекаются.

Музей гонимой Церкви оказался таким образом и рассказом о нидерландской ментальности. Пытаюсь себе представить, аналогичный музей, вписанный в пространство современного российского города. Какие реалии современной жизни будут видны из окна? В мир какого художника мы погрузимся, выйдя на улицу?

Александр КРАВЕЦКИЙ

Версия для печати

Тэги: Церковь  Общество  Культура  Храм  Раскол  Гонения  Музеи