В современном Берлине четыре православных русских прихода. Самый старый из них, храм Покрова на Шпрее, получил собственное здание лишь два года назад. При этом сами прихожане, успевшие изучить историю своейобщины, утверждают, что ей уже более девяноста лет. Она сумела выжить даже во времена гитлеровской Германии. Но оказалось, что эти испытания — для веры не самые тяжелые.
Кусочек родины — через дорогу
Здание бывшего детского садика, где теперь находится православный храм, расположено между древним замком прусских королей Шарлоттенбургом и знаменитой Берлинской оперой, почти в самом центре города. Купола преломляются в окнах соседних домов, так что храм можно найти с закрытыми глазами, настолько яркий и теплый свет, отражаемый позолоченной сталью куполов, не похож на ровный, рассеянный свет непогожего берлинского дня. Я подхожу к перекрестку; дорога пуста, но идти на красный нельзя. Точнее, не принято.
Нажимаю кнопку на светофоре, который сразу начинает вибрировать под рукой — это сделано специально для слепых. Загорается зеленый, я перехожу дорогу и оказываюсь в России. Настолько привычен вид храма, лужайки перед ним, аккуратно выложенной плитками дорожки, что кажется, будто перенесся в Новодевичий монастырь. Конечно, архитектор немецкого муниципального учреждения не рассчитывал, что из его детища получится православная церковь. Здание самое обычное — евроремонт, голубые стены, пластик и металл. Тем не менее купола на крыше смотрятся так, как будто под них-то здание и построено. День будний, но дверь открыта: меня ждут. У входа стоит отец Андрей Сикоев, настоятель. Он на две головы выше меня, волейболиста, мощный, с большими и, видимо, очень сильными руками. Заходим в здание. Направо — детская комната: настольный футбол, какое-то девчачье рукоделие, везде почему-то валяются разноцветные подушки. Видимо, чтобы ими драться. Налево — лестница на второй этаж, там находится сам храм. Мы идем прямо, заходим в трапезную. Большая комната с окном во всю стену, сквозь которое виден ухоженный сад и самодельные качели — детей в приходе явно много, и о них есть кому позаботиться. В трапезной нас ждет Янка, студентка берлинского Университета имени Гумбольдта. Янка — немка, но, во-первых, прекрасно говорит по-русски, а во-вторых, обладает чувством юмора (что, заметим в скобках, совсем не свойственно ее соотечественникам). Она относится к числу молодых и активных прихожан, которых в последние годы становится все больше у отца Андрея. Пожилые эмигранты начала прошлого столетия и их дети, с судьбами, вкривь и вкось изломанными двадцатым веком, уступают место молодежи, среди которой, кстати, все больше этнических немцев.
Янка наливает нам чай, и я вздыхаю с облегчением: немцы чай не любят и не умеют его делать, и за время, проведенное в Берлине, я перевыполнил свой годовой план по выпитому кофе процентов на двести. Отец Андрей читает молитву на русском и немецком, и мы садимся.
Начинается рассказ, больше похожий на приключенческий роман, чем на документальное свидетельство. Школа выживания После Первой мировой войны и революции 1917 года в Берлине жило более двухсот тысяч русских. Большинство из них принадлежало к дворянской верхушке, бежавшей от cоветского режима, очертания которого уже тогда вырисовались довольно четко. Единственной действующей православной общиной Берлина на тот момент были прихожане небольшого храма при русском посольстве, построенного еще по указу Николая II.
При советском посольстве, естественно, никакого храма быть не могло, поэтому эмигранты (а большинство из них были фактически нищими, многие работали в прямом смысле слова за еду) на свои деньги выкупили несколько этажей в доме близ Курфюрстендамма, в самом центре города, и создали домовый храм, куда и переместилась община, перешедшая под юрисдикцию Русской Православной Церкви за рубежом.
В 1933 году, после прихода к власти Гитлера, расправа над православной общиной была произведена незамедлительно — терпеть рассадник славянской ереси в самом центре столицы рейха никто, разумеется, не собирался. Храм отняли и передали гитлерюгенд, молодежной фашистской организации. Но, как это ни странно, через некоторое время храм был возрожден в самом сердце страны, охваченной националистической истерией, а православные литургии совершались в двух километрах от Военного министерства в течение всей Второй мировой. Православную общину Берлина от полного уничтожения спасли… Олимпийские игры. Дело в том, что в 1936 году в Берлине была проведена летняя Олимпиада, крайне важная для фашистов в идеологическом плане. Конечно, преследования евреев, оппозиционных сил и всех «врагов Германии» уже шли полным ходом, но на время Олимпийских игр пришлось ввести некоторые послабления — иначе ни одна демократическая страна не прислала бы свою олимпийскую сборную. Поэтому православной общине в Берлине и был сдан в аренду участок земли с предложением на свои средства построить новую церковь. И снова полуголодные эмигранты собирают деньги и строят каменный собор. Более того, рядом возводится русская школа и даже гимназия. Чего это стоило дедам нынешних прихожан храма Покрова Божией Матери на Шпрее, остается только догадываться. Как бы там ни было, в 1938 году храм был освящен, а православные иереи и архиереи в течение всей войны ходили по тюрьмам и лагерям различных уровней, исповедовали и причащали военнопленных, миллионами присылаемых с Восточного фронта.
Более того, когда немецкая армия захватила Сербию и разорила сотни православных храмов, берлинские священники во главе с митрополитом не побоялись выступить с открытым протестом, прекрасно понимая тяжесть возможных последствий. И самое удивительное, им это сошло с рук.
Захваченный союзными армиями Берлин был поделен на так называемые «сектора влияния», носившие, впрочем, условный характер, так как и американские, и английские, и французские, и, конечно, советские войска имели право свободно передвигаться по всему городу. Так что в 1946 году, как только первостепенные задачи, стоявшие перед армией Жукова, были решены, во дворе берлинского православного собора появилась рота красноармейцев и предложила священноначалию покинуть храм. Через некоторое время было поставлено новое священноначалие, но храм, вопреки ожиданиям, не закрыли. Из-за всех этих политических передряг, в общем-то имевших очень мало отношения к церковной жизни и организованных советскими властями с явной целью раздробить общину и поссорить Зарубежную Церковь с Московским Патриархатом, приход сильно пострадал. «Мы служили в жилом доме, будучи не в силах купить землю под строительство церкви», — рассказывает отец Андрей.
Священников присылали из Западной Германии, и тем приходилось служить под охраной немецкой полиции — боялись похищений и давления со стороны НКВД. Ни храма, ни земли, ни денег В пятидесятые-шестидесятые годы наша община была совсем маленькой: многие эмигранты уезжали еще дальше на Запад. Многие зарубежные приходы поддерживают дружественные связи друг с другом, поэтому отец Андрей часто бывает в Нью-Йорке, в Австралии, не говоря уже о западноевропейских странах. «Я там постоянно встречаю людей, чьи отцы или деды бежали из Германии в сороковых-пятидесятых. Постоянно слышу: “А, вы из Берлина! Я там родился”», — рассказывает отец Андрей. Он был назначен в небольшую общину в 2000 году. Ни храма, ни земли, ни денег не было. Церковных принадлежностей — тоже. Венцы для венчания делали из консервных банок, а один из подсвечников был изготовлен из особенно большой банки из-под американских консервов. «В это время мы служили в каком-то подсобном помещении, где постоянно пахло прокисшим супом, — вспоминает батюшка. — Дворники гоняли наших детей, а большинство жильцов воспринимали нас как какую-то экзотическую секту, хотя и относились вполне спокойно. Крестным ходом ходили вокруг целого квартала — иначе не получалось из-за особенностей застройки».
С распадом коммунистических государств в Восточной Европе и падением берлинской стены в начале девяностых годов в Германию устремилась новая волна эмигрантов из бывшего СССР. Община быстро росла, и остро встал вопрос о храме. Землю под храм искали восемь лет. «Община большая и продолжает расти, поэтому храм должен был быть в месте, удобном для всех: рядом с U-Bahn (берлинское метро. — “НС”), с автобусной остановкой, автомобильной дорогой, желательно в центре. Такая вот храмовая логистика, — объясняет отец Андрей. — В конце концов, мы нашли вот это здание — бывший детский сад. Здание удалось купить сравнительно недорого. Правда, все равно пришлось брать кредит в банке. Было непросто. Зато теперь у прихода есть большой храм. Еще мы организуем летний лагерь для детей под Берлином, со взрослыми каждую неделю проводим богословские беседы, устраиваем встречи с молодежью. Этой осенью открывается школа русского языка для детей эмигрантов — мы приглашаем профессиональных преподавателей из русской языковой школы. А ведь еще пять лет назад негде было даже совершать требы». Спецназовец, внук миссионера О. Андрей родился в Москве, но его отец родом из Осетии — единственной исконно православной республики Северного Кавказа. Правда, даже отец плохо помнил Кавказ. «Я — наполовину немец, мой родной язык — немецкий, на нем мне проще и писать, и понимать. Но я всегда чувствую: что-то от меня осталось там, в горных монастырях и деревнях, — говорит настоятель. — Пять лет назад я летел во Владикавказ в грузовом самолетике, доверху набитом инновационными врачебными приборами огромной стоимости». Совместно с единственным на Кавказе женским монастырем Берлинская епархия создала недалеко от Беслана травмотерапевтический центр с очень качественным хирургическим оснащением. Он стараниями сестер работает до сих пор.
Раны детей, пострадавших от теракта в Беслане, были настолько тяжелыми, что многим пришлось в итоге делать по три-четыре операции. «Вы бы видели инструменты, которыми их собирались оперировать! — рассказывает батюшка. — Они были предназначены скорее для слонов. Дети бы остались на всю жизнь с серьезными шрамами. Привезенное же нами оборудование позволило значительно снизить риск возникновения хронических болей и практически не оставляло шрамов на коже». Тем не менее многих спасенных детей в итоге пришлось везти в Германию и долечивать в берлинских и мюнхенских клиниках. Об этом мало кто знает, так как ни государство, ни общество не интересовались дальнейшей судьбой тех, кто выжил в тот страшный день в Беслане.
Шестого сентября 2004 года в Беслане, недалеко от школы с еще мокрым от крови линолеумом состоялось первое совместное богослужение Зарубежной и Русской Православной Церквей: «Было воскресенье, и мне предложили служить литургию в местном храме. Я позвонил в Берлин владыке Феофану; он разрешил. В отношениях Церквей тогда был очень напряженный момент, поэтому я никому об этом не рассказывал до объединения. Думаю, место и время этой литургии оказалось не случайным».
Возвращаясь к своей непростой биографии, отец Андрей вспоминает, как в восемнадцать лет попал в штрафбат отряда спецназначения Восточно-Немецкой армии. Тогда ГДР готовилась принять участие в афганской войне. И чтобы не взрывать общественное мнение по поводу отправки на бойню молодых призывников, руководство силовых структур решило выпустить из тюрем некоторое количество зэков и обучить их навыкам ведения боя с талибами. Уголовников разбавили обычными срочниками. «В подобном отряде оказался и я, — вспоминает отец Андрей. — Там меня спасло только то, что я в юношестве занимался дзюдо. Жили по тюремным правилам. Это знакомство с изнанкой соцстроя сделало для меня невозможным на физиологическом уровне даже общепринятое вступление в комсомол. Уже крестившись, я понял, что выжил только потому, что за меня кто-то молился. Я искал этого человека всю жизнь, пока, возвращаясь из Беслана, не открыл в самолете газетку, что-то типа «Православной Осетии». Переворачиваю страницу, а там — большая статья о протоиерее Георгии Сикоеве, осетинском миссионере, проповедовавшем Православие народам Кавказа в конце XIX века. Я читаю его жизнеописание и понимаю, что это мой дед. Так с помощью Беслана я нашел человека, чьими молитвами я спасся в юности». Прощай, родина? Мы поднимаемся на второй этаж приходского здания, в храм. Батюшка показывает мне на темную старинную икону, лежащую на аналое: «Я нашел ее у себя дома, она совсем потемнела, была почти черная. Одна прихожанка, реставратор, очистила ее от налета, и это оказалось изображение святых Киевской земли. Прочитай», — он показывает на маленькую серебряную табличку в углу. Я с трудом разбираю полустертые буквы: «мощи святаго Антония Печерского». «Они считаются утерянными, — предвосхищает мой вопрос отец Андрей. — Я еще никому не рассказывал про эту икону, но, судя по всему, в нее вделана частичка мощей святого Антония».
Прихожан храма Покрова можно условно разделить на две большие группы. Первая — это эмигранты начала века и их дети. Александра Оболенская фон Герсдорфф, прихожанка храма, помнит не только своего деда, отвозившего манифест об отречении государю императору Николаю II и обедавшему с Владимиром Соловьевым. Она с легкостью называет по памяти всех своих предков до XIV века. Такие люди, как Александра Оболенская, — проводники культуры, проводники умершего в России, но выжившего в Европе духа дворянства царской России.
Вторая группа — молодежь. Это либо эмигранты конца века, либо немцы, перешедшие в Православие в последние годы. Петр Ульрих — уже немолодой алтарник храма Покрова на Шпрее. По происхождению немец, он попал в русский храм благодаря тому, что его жена — русская. Но Петр очень легко стал «своим среди чужих». За трапезой после службы он со свойственной ему скромностью, но с нескрываемым увлечением рассказывает про свою любовь к философии и восточнохристианскому богословию.
Вообще, среди прихожан православного русского прихода появляется все больше немцев. А что же русские? Те, кто уехал на Запад в девяностых и в последние годы, как правило, очень быстро ассимилируются и полностью растворяются среди «туземцев». Турки, арабы или африканцы, которых в Германии очень много, предпочитают селиться вместе, неохотно учат немецкий и придерживаются коренных обычаев, выращивая своих детей так, будто они живут не в сердце европейской цивилизации, а в Багдаде или Анкаре. Русские же за недели выучивают немецкий буквально «из телевизора» и стараются всеми способами отгородиться от своего прошлого. Их можно понять — ведь не от хорошей жизни они бросают все и уезжают на чужбину. И эмигранты начала прошлого века, не забывшие своих традиций, своей культуры и своей веры, часто помогают этим беженцам вернуться к своим корням.
На самом деле, если отбросить сенсорный светофор, жизнь берлинской общины мало чем отличается от жизни приходов в крупных городах России. Так же много детей, много пожилых людей. Так же, как это бывает во многих русских городах, отец Андрей совершает требы и причащает людей в больницах, в тюрьмах. По словам священника, русскоязычных заключенных все меньше и меньше — дети переселенцев девяностых годов все лучше интегрируются в свою новую жизнь. С одной стороны, этому нельзя не радоваться, а с другой... русский человек научился жить на Западе. И часто в этой жизни нет места Церкви.
Знаете ли вы Москву?
Какая улица в столице самая длинная, где растут самые старые деревья, кто изображен на памятнике сырку «Дружба», откуда взялось название Девичье поле и в какой стране находится село Москва?
Ученье — свет
Приближается 1 сентября, день, дети снова пойдут в школу. Знаем ли мы, как и чему учились наши предки, какие у них были школы, какие учителя?
Крещение Руси
День Крещения Руси пока что не объявлен государственным праздником. Однако этот поворотный момент в истории России изменил русскую государственность, культуру, искусство, ментальность и многое другое.
Счастливые годы последней императорской семьи
Мы больше знаем о мученическом подвиге и последних днях жизни этой семьи, чем о том, что предшествовало этому подвигу. Как и чем жила августейшая семья тогда, когда над ней не тяготела тень ипатьевского дома, когда еще живы были традиции и порядки аристократической императорской России?
Русские святые
Кто стал прототипом героя «Братьев Карамазовых»? В честь кого из русских святых назвали улицу на острове Корфу? Кто из наших преподобных не кормил медведя? Проверьте, знаете ли вы мир русской святости, ответив на вопросы нашей викторины
Апостолы Петр и Павел: рыбак и фарисей
Почему их память празднуется в один день, где был раскопан дом Петра, какие слова из послания к Солунянам стали советским лозунгом и кто был Павел по профессии.
400-летие дома Романовых: памятные места
Ко дню России предлагаем викторину о царской династии Романовых.
Династия Романовых и благотворительность
В год 400-летия воцарения в России династии Романовых вспоминаем служение царей и цариц делам милосердия.
Пасха
Зачем идет крестный ход знаете? А откуда пошел обычай красить яйца? А когда отменяются земные поклоны? Кто написал канон «Воскресения день»?
Великий пост
Проверьте себя, хорошо ли вы знаете постное богослужение.
СретениеРождественская викторина
Читайте также:
«Наши руки в Камбодже»: как живет община бизнесменов и дауншифтеров Православные приходы в Камбодже появились благодаря чудесному исцелению. После того, как у него разбился самолет, русский владелец камбоджийской авиакомпании заболел раком крови и оказался на грани смерти. Но по молитвам местных христиан чудесным образом выздоровел и в благодарность создал в Камбодже православный приход
Прот. Владимир Воробьев: православные родители не способны научить детей вере? Почему сегодня кризис переживает не только невоцерковленная, но и православная семья и почему в христианской семье должна поощряться образованность, рассказал на прошедшем 6 апреля первом заседании Патриаршей комиссии по вопросам семьи и защиты материнства член Комиссии, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Владимир Воробьев
Православная Африка: чтец, певец и барабанщик Почти миллион православных живут в Кении, большая часть из них — в округе города Ньери через экватор от столицы. Познакомить нас с местными приходами взялся священник Филипп Гатари, настоятель храма прп. Антония Великого и директор местной школы
Православие — рай для американских консерваторов «Снаружи оно — экзотика. Изнутри — дом родной». - Каким видят Православие принявшие его американцы? Об этом в своей статье размышляет старший редактор журнала The American Conservative Род Дреер
Православная Африка: христиане из племени масаи В настоящую африканскую экспедицию отправился корреспондент "НС", чтобы встретиться с христианами из племени масаи и помолиться в православном храме на границе Кении и Танзании, у подножия горы Килиманджаро
Церковная реакция на дело Пусси Райот: замирение возможно? Сегодня в канцелярию Его Святейшества было передано письмо православной интеллигенции с просьбой о ходатайстве за участниц скандальной панк-группы. Инициатор письма филолог Александр Кравецкий убежден, что общая интонация его письма — примирительная. Одновременно с неожиданным одобрением церковной реакции на ход процесса выступил адвокат обвиняемых Марк Фейгин
Православие в Киргизии: с оглядкой на «большую Россию» Киргизская епархия — это всего 25 храмов и один женский монастырь. Русское население в Кыргызстане неуклонно сокращается и сегодня составляет не более 13%. Чем живут православные в Киргизии и чего ждут от России?
Церковные добровольцы в Крымске: не хватает рук! Сегодня в штабе помощи пострадавшим от стихии трудятся только 15 добровольцев, город находится в крайне бедственном положении, одним словом требуются помощники. О том, как работают церковные добровольцы в Краснодарском крае, наш небольшой фоторепортаж
Как молятся копты? 6 марта в помещении московского Музея русской иконы состоялась встреча с композитором коптских гимнов Георгием Кириллосом. Москвичи получили уникальную возможность услышать вживую коптские богослужебные песнопения.
Епископ Пантелеимон: православная организация должна приводить ко Христу Казус с участием обвиняемой по делу «Пусси райот» Марии Алехиной в православном волонтерском движении «Даниловцы» поставил перед православными добровольческими организациями вопрос об ответственности за действия своих добровольцев, в том числе бывших. Ситуацию комментирует духовник православной службы добровольцев «Милосердие» (Москва), председатель Синодального отдела по благотворительности епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон
Кто отбирает поликлинику у детей? На этой неделе телеканал РЕН-ТВ выпустил в эфир передачу, в которой обвинил Церковь в захвате детской поликлиники на Ленинградском проспекте. Мы решили разобраться – что на самом деле стоит за этой историей
Церковный налог или добровольное пожертвование? В Финляндии с начала года церковный налог отказались платить до 20 тысяч человек, а в Германии за прошлый год – 126 тысяч католиков. Почему православные в Германии не участвуют в государственной системе финансирования религиозных объединений через сбор специального налога, рассказывает секретарь Германской епархии РПЦЗ протоиерей Николай АРТЕМОВ
Протоиерей Всеволод Чаплин открыл арт-центр при храме 29 марта в храме святителя Николая Чудотворца на Трех Горах в Москве открылся арт-центр. Очередная попытка диалога Церкви с современными художниками? Тщательно отфильтрованное «ручное» и «диетическое» искусство? Или узаконенное авторитетом протоиерея Всеволода Чаплина хулиганство?
Египту угрожает межрелигиозная катастрофа? Представитель московского патриарха в Африке архимандрит Леонид (Горбачев) из Египта рассказал о причинах межрелигиозного насилия в Египте, новом президенте, и перспективах для местных христиан
Экономический кризис: Греция, Германия и Православная Церковь Статья греческого автора Христоса Тагаракиса анализирует антиправославные публикации в западной прессе: за что ругают Греческую Церковь? Почему Греческое государство платит священникам зарплату из бюджета и почему храмы не облагаются налогом?
Епископ Пантелеимон: на молитвенном стоянии 22 апреля мы будем просить прощения у Бога за то, что случилось Как сообщается в обращении состоявшегося во вторник заседания Высшего церковного совета, за последнее время произошла череда актов вандализма в храмах. ВЦС призвал верующих 22 апреля совершить молебен в защиту поруганных святынь. Ситуацию для «Нескучного сада» комментирует епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон, член ВЦС
Молиться или митинговать? Главное достижение молебна в защиту Церкви, состоявшегося 22 числа – в том, что он действительно оказался молебном, а не политическим митингом, как этого боялись многие
Стамбул: четыре жемчужины Царьграда 29 мая 1453 г. под натиском турецкой армии пал Константинополь. За столетия, прошедшие с тех пор, были разрушены или обращены в мечети сотни православных церквей, осквернены многие святыни. Но не все
Епископ Карибского моря Каракас -- столица Венесуэлы. Епископ Каракасский ИОАНН (Берзинь) управляет самой неспокойной, Южноамериканской зарубежной епархией. Значительная часть приходов Латинской Америки, входивших в состав Зарубежной Церкви, ушла в раскол накануне подписания акта о каноническом общении РПЦЗ с Московским Патриархатом 17 мая 2007 года. К пятилетнему юбилею воссоединения мы публикуем наше интервью с владыкой.
Перепечатка материалов сайта в интернете возможна только при наличии активной гиперссылки на сайт журнала «Нескучный сад».
Перепубликация в печатных изданиях возможна только с письменного разрешения редакции.