Что ждут католики от нового Папы?

Будет ли следующий понтифик либералом? Сможет католическая церковь договориться с лефевристами, и почему новый папа не отменит целибат духовенства? На эти наши вопросы ответил директор католического культурного центра «Покровские ворота» в Москве Жан-Франсуа Тири

Папа Римский Бенедикт XVI. Фото AFP


В четверг вечером, 28 февраля Папа Римский Бенедикт XVI окончательно покинул папский престол. В последний день своего понтификата он лично встретится в Клементинском зале Апостольского дворца с кардиналами, прибывшими в Рим для участия в выборах нового папы, попрощался с паствой и в 20.00 по Московскому времени уже как бывший глава Католической церкви покинул Ватикан, отправившись в летнюю папскую резиденцию Кастель-Гандольфо, расположенную в 30 километрах к юго-востоку от Рима.

О будущем Католической церкви, о новом папе мы предложили поговорить руководителю Московского культурного центра «Покровские ворота» Жану-Франсуа Тири, католику, переводчику и издателю.


— Бенедикт XVI уходит на покой, сейчас много спорят, о том кто будет новым папой, говорят о грядущих реформах, ведь оба предыдущих папы были консерваторами, может ли новым понтификом стать либерал?
— Мне кажется, что если мы говорим о Церкви, мы не должны пользоваться такими светскими категориями, как «консерватор», или «либерал»… Что значит: «Иоанн-Павел II и Бенедикт XVI были консерваторами»? Иоанн-Павел II открыл миру кафоличность христианской Церкви, он путешествовал по многим странам, он обращался ко всем людям, не только итальянцам, и не только католикам. Бенедикт XVI, в свою очередь, решился начать диалог между верой и разумом, в той форме, в которой до него никто не отваживался. Я имею ввиду и документ “Fides et ratio”, который был выпущен еще при папе Иоанне-Павле, но написан при участии главы конгрегации вероучения Йозефа Ратцингера, будущего папой Бенедикта XVI, и его диалог в Ренецбурге, который вызвал в свое время бурные дискуссии. Папа Бенедикт был способен разговаривать с современном миром на его языке, на языке мира, но с позиции веры.

— И все же в католичестве есть направление близкое к так называемой либеральной теологии…
— Я не знаю ни одного кардинала, который бы придерживался крайних либеральных позиций. Да, возможно светский мир хотел бы, чтобы Церковь предала свои позиции и пошла на определенные реформы: женское священство, одобрение гомосексуальных союзов, но среди кардиналов, по моим убеждениям, таких людей нет.

— В начале понтификата папы Бенедикта многие надеялись на прорыв в диалоге с лефевристами, консервативной группой, которая не приняв реформ Второго Ватиканского собора фактически откололась от Католической церкви. Папа восстановил в правах Тридентскую мессу. Теперь, после его ухода, этому диалогу что-то угрожает?
— К сожалению, шаги папы Бенедикта XVI, о которых вы говорите, не были встречены взаимностью со стороны самих лефевристов. Желанного единства добиться не удалось, потому что лефевристы в конце концов не согласились с важным условием Бенедикта XVI — принять Второй Ватиканский Собор как часть наследия церкви, который они отвергли в том числе из-за его диалога с другими христианскими религиями.

Конечно, единство церкви для нового папы будет одной из центральных задач, но тут речь должна идти не только о лефевристах, но и о старокатоликах, о других христианских группах, деноминациях. Диалог должен вестись не только с консервативной стороной, но и с людьми противоположных взглядов, со всеми кто этого диалога желает, при условии, что он будет взаимным и не приведет к отказу от собственных традиций.

— Все светские российские СМИ в этом контексте обязательно спрашивают о встрече папы с нашим Патриархом…
— Целью не может быть встреча сама по себе, цель – это единство Церкви, и та встреча, о которой вы говорите, может состояться только тогда, когда обе Церкви будут к этому готовы. Конечно, в моем сердце живет такая надежда, но для этого не только католикам, но и самим православным нужно пройти очень серьезный путь. Проделать ту работу, которую в свое время проделала Католическая церковь.

Мы, католики, очень долго считали православных еретиками, и только после Второго Ватиканского собора осознали важность единства, изменили свою риторику. Сегодня мы относимся к православным христианам как к отделенным братьям. В Православной Церкви пока нет такого отношения к католикам. Но все католики, тем не менее, молятся о церковном единстве.

— То есть для католиков это насущный вопрос?
— Тут я могу рассказать небольшой анекдот: когда в Москве собирался собор для избрания нового патриарха, некоторые мои итальянские друзья звонили мне и спрашивали, имеет ли шансы наш католический архиепископ Павел Пьеции стать русским патриархом? Я отвечал, что таких шансов не много, но это хорошая иллюстрация того, что многие католики о Православии знают очень немного. Они молятся о единстве, они знают, что есть такая Православная Церковь. И это уже хорошо. Но нам еще предстоит узнать друг - друга. Это длительный процесс.

— Какие еще проблемы, на Ваш взгляд, будут стоять перед новым Папой?
— В первую очередь это отношения с секулярным миром. С миром, который ничего не знает о Христе, или думает, что он о Нем уже знает все. Нужно найти новый язык и новые способы свидетельства о Евангелии, в том числе и для Западной Европы, нужно найти те формы, которые смогут передать миру, давно ограничившемуся удовлетворением лишь своих бытовых потребностей, всю убедительность христианства.

Это то, что пытался делать Бенедикт XVI, и то, что пытался делать и папа Иоанн-Павел II, на самом деле. Тут же можно вспомнить и одну из первых речей Патриарха Кирилла, который говорил о «системе ценностей, которая присуща человеку», об этом сердце каждого, которое жаждет бесконечности… Это огромная задача! Последний папа не случайно создал в Католической церкви специальный отдел по ре-евангелизации Европы. Отдел, который будет заниматься проповедью Евангелия в современном мире. Кроме того давно назрели реформы в Курии, в управленческом аппарате Католической церкви, ее придется реформировать, чтобы придать ей большую эффективность.

— Российские публицисты часто говорят о проблеме целибата. Ждет ли она своего решения? И вообще является ли это проблемой для Католической церкви сегодня?
— Ну, во-первых, целибат есть и в Православной Церкви. Все ваши монахи являются целибатами. Хотя мне не и нравится это слово, я предпочитаю говорить не о «целибате», а о «целомудрии»... После Второго Ватиканского собора в Католической церкви появилось движение мирян-целибатов, и оно существует до сих пор. Является ли целибат проблемой? Для Католической церкви он не является проблемой. Некоторые люди могут со мною не согласятся, но мне кажется, что противники целибата просто идут на поводу у светского мира, у мира, для которого целомудрие – это скандал! Это вызов, это путь мученичества, только современный. Кто-то к этому пути призван, кто-то нет, но это уже другой вопрос. Я не думаю, что если мы избавимся от целибата, то мы решим какую-то проблему.

— Уходящего понтифика упрекали в недостаточных мерах по расследованию последних скандалов, связанных с педофилией. Стоит ли ждать перемен в этом вопросе?
— Я не думаю, что его меры были недостаточными. Все действия Бенедикта XVI показывают, что с его точки зрения в Церкви не может быть никакого компромисса, когда мы сталкиваемся с такими явлениями. Ведь эти проблемы, несмотря на то, что они и были раздуты СМИ и использованы критиками, они все же действительно имеют место. Бороться с грехами в Церкви, так же, как и с грехами в жизни отдельно взятого человека – это общая задача для каждого верующего, и новому Папе, конечно, также придется этим заниматься.

Беседовал Дмитрий РЕБРОВ

Версия для печати

Тэги: Церковное управление  Инославные