"Тюрьма должна давать труд и специальность"
Как может быть организована помощь местам заключения? Какой должна быть тюрьма или колония, чтобы человек действительно получал здесь возможность для исправления своей жизни?

С этими вопросами мы обратились к исполняющему обязанности председателя Синодального отдела Московской Патриархии по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями протоиерею Димитрию Смирнову.

- Какова сегодня доля исправительных учреждений, в которых есть храмы или куда приходит священник?

- По моим данным, примерно пятая часть всех учреждений такого рода, возможно даже несколько больше, уже имеет храмы и молельные комнаты, и их число продолжает расти. Весьма желательно, чтобы в каждом таком учреждении был храм, чтоб у заключенных была возможность прийти к Богу и открыть для себя другую жизнь.

- Как руководство системы исполнения наказаний относится к приходу священника в тюрьмы? Осознается ли необходимость этого?

- Даже количество уже существующих храмов (многие из них открывались по инициативе руководства исполнительной системы - и местного уровня, и общероссийского) свидетельствует о том, что не только осознают, но всячески идут навстречу и поощряют это. Правда, на это не выделяется никаких средств, поэтому приходится искать благотворителей либо храм строится силами заключенных. А вообще, всем совершенно понятно, что Церковь влияет на людей благотворно. Среди начальства люди-то неглупые, и, если у человека нет какого-то духовного антагонизма с Церковью, тогда он, в общем, всегда "за".

- В какой помощи нуждаются тюрьмы, колонии и заключенные?

- Тюрьмы прежде всего нуждаются в расширении площадей, а колонии - в рабочих местах, потому что у нас сидит более миллиона человек. Кто-то из журналистов приводил цифры: половина всех европейских заключенных сидит в России. При этом в Европе живет более 300 млн человек, а у нас - 137 млн, то есть на душу населения у нас сидит гораздо больше народу. Это, в общем, к судопроизводству больше относится, но пока такая система, то нужно, конечно, тюрьмы строить хорошие, чтобы лишение свободы не превращалось в пытку. Скученность рождает дополнительные заболевания, туберкулез, ненормальные психологические ситуации и т. д. Получается, что вместо того, чтобы дать человеку время на размышление и на какой-то полезный труд, его калечат и истязают, а он еще больше озлобляется - замкнутый круг.

Кроме того, у нас не существует никакой реабилитационной системы. Человек, выходя из заключения, выталкивается нормальной средой и часто именно из-за этого вновь оказывается в преступном мире, а вовсе не потому, что ему так в этом мире сладко... Все-таки голод - это один из самых сильных побудительных мотивов к действию, и он довольно быстро наступает. Человек должен решать сиюминутную задачу - поесть, и если нет законного способа, то он идет тем путем, который очень хорошо знает (дополнительные навыки приобрел в тюрьме).

Если бы государство действительно могло относиться к преступникам как к своим заблудшим детям, то я бы эту систему переустроил из системы наказания в систему, если так можно сказать, душевного перепрофилирования. Ведь в тюрьме оказываются люди, которые недополучали в течение всей своей жизни любви. Например, чуть ли не половина ребят и девочек из детских домов попадают за решетку: как бы ни были хороши воспитатели, но при делении любви на 20-30 детей ее не может хватать, и, естественно, возникают всякие аномалии.

Надо устроить такую систему, чтобы тюрьма давала труд, специальность, чтобы заключенные могли сами себя обеспечивать. Ну и, конечно, надо вести работу с сотрудниками исправительных учреждений. Возможно, должна быть какая-то ротация персонала. С одной стороны, нужны люди опытные, с другой - чтобы не вырабатывалось жестокое отношение к заключенным, надо их переориентировать, у них должно быть сознание врачей и педагогов более, чем каких-то "тюремщиков".

- Какая помощь местам заключения может быть организована на уровне епархии?

- На уровне епархии можно организовать сбор вещей, необходимых в тюрьме: теплой одежды, нижнего белья, туалетных принадлежностей (паста, мыло и т. д.), писчебумажных принадлежностей. Если это организовать, то народ откликнется, и даже люди нецерковные будут в храм вещи приносить, потому что действительно сочувствуют заключенным. Все принесут - вплоть до матрасов, холодильников, старых телевизоров. Это можно сделать без особых затрат, нужна только организация. Наши тюрьмы и колонии, конечно, нуждаются в такой заботе. Это скажется и на самих заключенных: то, что о них проявляется забота, все-таки смягчает их ожесточенные сердца.

Кроме того, каждая епархия, как мне кажется, вполне способна оказать помощь в формировании тюремной библиотеки. Обратиться к прихожанам, чтобы собрали комплект классической литературы, поэзии, книг по искусству, обязательно комплект духовной литературы - должно быть достаточно Евангелий, Библий, книг духовно-нравственного содержания, жития святых и т.д. Это тоже совсем не трудно, и поле милосердной деятельности тут не пахано...

- Нужна ли специальная подготовка священнику, идущему к заключенным?

- Да, обязательно. Во-первых, он должен знать устав внутренней службы, чтобы не делать ошибок, потому что в таких учреждениях есть вещи, которые категорически нельзя делать и которые являются уголовно наказуемыми. Так что можно попасть в очень тяжелую ситуацию. Поэтому нужно, конечно, чтобы священников инструктировали и представители ГУИН, и более опытные священники.

Кроме того, уголовный мир - это особая субкультура со своим специфическим языком, с "понятиями". Надо это все себе представлять. Это не значит, что надо говорить на их языке - они и нормальный язык тоже хорошо понимают, но надо всегда иметь в виду, что там человек принадлежит, в некотором плане, другому миру. Чтобы с ним беседовать, надо его хотя бы на время из этого мира вытащить, постепенно показывать ему достоинства нормального мира и что здесь можно жить не хуже, чем там. Если он увидит, что в этом мире любви больше - естественно, он к нему потянется. Простой пример: если хозяин собаку бьет, а прохожий кормит колбасой, так она побежит к прохожему. Сколько ни дрессируй, рано или поздно он этой колбасой ее сманит. Так и везде. Почему дети на улице? Потому что улица ласковей, чем дом. Никуда от этого не денешься, все - люди, животные - ищут любви, человеческого отношения. А уж те, которые сидят в тюрьме, - им много не надо, чтобы они добро оценили. И если есть подлинная любовь, они будут очень благодарны и отзывчивы на нее.

- В чем основные трудности служения в тюрьмах?

- Самая первая трудность - не хватает священников. Церковь только восстает из руин - духовных и материальных.. Храмов пока еще меньше, чем даже до нашествия татаро-монголов. Сейчас количество храмов, несмотря на активнейшее строительство в течение десяти лет, не достигло даже уровня 1947 года. Поэтому, конечно, у Церкви есть еще задачи внутреннего плана, приходские: восстановление, ремонт, благоукрашение храмов, воскресные школы. Не аккумулировано пока достаточно духовной силы, чтобы послужить еще кому-то, - дай Бог свой приход более-менее поднять.

Но в то же время если бы приходы в таком служении объединялись или по крайней мере искали бы людей, сердцу которых любо это служение, чтобы их объединить, направить, то вполне можно этой деятельностью заниматься. На приходе мы многое делали параллельно. Например, нет здания гимназии - можно было подождать лет десять, построить его, но мы предпочитали снимать помещение. Конечно, из-за этого реставрация замедлилась, потому что средства уходили, но зато целое поколение детей выросло в школе, где нет наркотиков, мата, воровства. А так - неизвестно, какие были бы потери. Так что главная проблема - в кадрах духовенства и в человеческой немощи Церкви, только выходящей из состояния угнетения и гонения.

- А если уже нашелся священник и пошел к заключенным, какие его там могут встретить затруднения?

- Если он человек разумный и подготовленный, тогда, наверно, трудность только такая: сумеет ли он действительно стать ловцом этих душ? Сколь он искусен как пастырь? Есть еще чисто психологические проблемы: надо понимать, что у людей из уголовного мира психология паразитирующего существа, как и в детских домах, - только "дай". Они всегда жили за счет кого-то и плохо чувствуют чужую боль. Вот это большая трудность, потому что они и священника будут стараться каким-то образом использовать, и надо проявлять известную твердость, чтобы на это не поддаться. Как обычно папы, которые платят алименты и приходят к своему ребенку раз в неделю, дарят подарки,- и ребеночек очень ловко использует конфликт между родителями, чтобы с папы много чего взять такого, о чем он мечтает. Но у папы ведь должны быть и другие задачи - воспитание, общение. Так же и здесь - главная, мне кажется, опасность, что священник может попасть под влияние: он захочет быть хорошим в глазах заключенных и начнет им служить не духовно, а в их далеко не духовных интересах. Тут есть психологическая ловушка, как мне кажется. Я сам в тюрьме никогда не работал, но по отзывам тех людей, которые трудятся там, такая духовная проблема существует.

- Если совмещать духовную помощь с материальной, не возникнет ли у заключенных впечатление, что их "заманивают в Православие"?

- Конечно, одно с другим связывать нельзя. Материальная помощь должна идти каким-то отдаленным фоном и не из рук самого священника. Это нетрудно устроить, все зависит от акцентов, от духовного такта священника. Нельзя делать упор на то, какое мы благодеяние оказали, демонстрировать это, ждать благодарности именно за нее. Нельзя дарить тюбик зубной пасты и считать, что человек теперь нам по гроб жизни обязан... Тут надо быть очень сдержанным, но и не отказываться от того, чтобы материально помогать. Если к человеку, который не имеет, допустим, носков, приходить с какими-то разговорами, то это как-то очень странно.

- Как должны быть устроены исправительные учреждения, чтобы они действительно кого-то исправляли, а не калечили, как это чаще всего происходит сейчас?

- Видимо, такую идеальную систему построить очень дорого... Я, конечно, не знаком подробно с уголовной системой других стран, но даже из того, что мы видим в западных фильмах, понятно, что там идеала тоже не существует, хотя тюрьмы хорошо оборудованы технически. И в нашем государстве, мне кажется, идеальная система невозможна, но все-таки идти к этому надо.

Но вот еще в чем дело: чтобы воспитать нормально пятерых детей, нужны как минимум папа и мама - по два с половиной ребенка на одного взрослого в течение, скажем, 20 лет. Тогда можно надеяться, что вырастут нормальные дети. Хотя реально помогают еще и бабушки, и тети, и дяди. А здесь тоже ведь нужны людские ресурсы, причем должны быть хорошие воспитатели, добросовестные повара, доброе, разумное начальство, строгое, но справедливое. Где взять такое количество людей? Даже для министерских кресел сейчас с трудом подбирают людей, и часто неудачно - приходится той же прокуратуре подключаться...

В идеале тюрьма должна быть скорее реабилитационным центром, чтобы потом человека, уже обученного какой-то специальности, прямо препровождали к новому месту работы, где у него была бы решена, хотя бы минимально, проблема с жильем. Но и потом за ним должен осуществляться контроль, хотя бы первое время. Должна быть такая система, где стараются найти в душе человека что-то изначально доброе, год за годом отсчитывают до того момента, когда в его душе произошел разлом - в 12 лет, в 14, в 17... Вот представь, что тебе 11 лет... Чего бы ты хотел? Давай мы тебе поможем. Хочешь выучить иностранный язык? Ну, давай. Хочешь, мы тебя сейчас с интернетом познакомим? И так далее - конечно, в пределах разумного. У тебя не получается, потому что учиться все- таки надо смолоду? Давай что-нибудь попроще, у нас есть такие-то и такие-то варианты. Какие специальности самые ходовые? Вот у автослесаря, например, всегда работа будет? Всегда! Или у плотника, столяра... Всегда люди дома будут строить? Всегда! Давай? Мы тебе за полгода специальность дадим, потом пойдешь в нашу мастерскую, будешь там работать, потом мы тебя отправим на такой-то комбинат, там будут тебя ждать, там уже комнатку тебе дадут, получать будешь столько-то. Но только учти, что, если опять примешься за старое, опять в тюрьме окажешься.

Т.е. нужно, чтобы за человеком наблюдал кто-то очень доброжелательный и справедливый. Тогда они этому поверят, потому что все эти люди, как правило, уже надломленные. Есть, конечно, и совсем звери, в которых человеческое уже очень глубоко ушло внутрь, но в массе своей эти люди, как дети... Поэтому должна быть развивающая реабилитационная система, чтобы возвращать их в общество, а то у нас все-таки очень большой процент рецидива.

- Это идеальная ситуация, а исходя из существующего положения какой можно сделать первый шаг?

- Если речь идет о тюрьме, то необходимо хотя бы расселение, чтобы людям элементарно дышать можно было. Потом чистая вода, потом нормальная еда, потом медицинское обслуживание, потом одежда. За этим - работа. Обязательно дело должно быть, потому что если человек сидит в тюрьме и ничего не делает, то, когда он выйдет, ему уже трудно начать работать.

- Как вы относитесь к идеям альтернативного наказания, таким как возмещение ущерба потерпевшему, общественные работы, штрафы? Такой опыт есть в некоторых странах...

- Мне эта идея очень нравится, это разумный подход, потому что каждый раз сажать в тюрьму человека не имеет смысла. Ну, например, водитель случайно задавил на дороге человека. Это не всегда тюрьмой заканчивается, но все-таки не исключены такие случаи, даже когда водитель явно не нарушил правил. Тогда, мне кажется, разумнее присуждать его к большому штрафу в пользу близких родственников пострадавшего...

Вообще-то это непросто. Допустим, судья исходя из своего жизненного опыта мог бы сделать исключение в данном случае. Но ведь тут возможны всяческие злоупотребления. Понятно, что человек богатый будет иметь больше возможности безобразничать безнаказанно. Все прописать в законе просто невозможно, всегда будут какие-то лазейки, адвокаты всегда сумеют найти какие-то моменты, за которые можно уцепиться и выгородить подсудимого...

Но все же должны быть разные формы возмещения ущерба и душевного, и материального. Во всяком случае, тюрьма - это не единственное воспитательное средство. Должна быть при ГУИН какая-то система предприятий, как это было ранее: пусть кожи выделывают или обжигают кирпич, работают за еду столько-то, пока ущерб не возместят. Оплата труда должна быть справедливая, но ниже, чем в аналогичных ситуациях в свободном предпринимательстве. Такая принудительная работа эффективна: ты приходишь, работаешь до двенадцати, ешь, потом еще работаешь и ешь, и тебя отпускают домой. Ты не лишен свободы, но ты должен так работать, допустим, от полугода до пяти лет. Или же пусть родственники соберут деньги и за тебя заплатят. Должны быть какие-то такие вещи, это более эффективно, чем просто тюрьма - в смысле повышения ответственности виновного.

- А вообще наказание должно быть суровым?

- Ну что значит суровым? Что для одного сурово, для другого - мать родная. Если "маменькиного сынка" посадить в тюрьму, то для него, конечно, это будет очень суровое наказание, а посадить человека из интерната - для него это просто смена географической точки: ну, цвет стен другой и немножко публика посерьезнее, а так, в общем- то, то же самое.

Есть такая известная формула, что наказание эффективно не жестокостью, а неотвратимостью. Я с этим, в общем-то, согласен. Жестокость наказания отражает, конечно, степень озверения нравов, и рождает она только жестокость. Если рядом с нами существует зона, где над людьми, допустим, издеваются, калечат их нравственно, то ясно, что это отражается и на нас. Если мы с этим смиряемся, то, значит, в нашей душе отмирает что-то человеческое. Во всем должен быть известный баланс, и наказание не должно быть местью, оно должно быть разумным и целесообразным, то есть вести к исправлению.

- Каким должен быть христианский взгляд на преступление и наказание?

- Нужно относиться к преступнику как к человеку больному, который нуждается в помощи, но при этом обеспечить безопасность ближних от этого больного человека. Можно сказать, что каждый преступник - это душевно больной человек с искаженным представлением о мире; человек, который не видел в жизни достаточно добра, чтобы верить, что оно существует, и поэтому он живет в мире зла. Это его адаптация к той ситуации, в которой он оказался. У него может быть и какая-то психическая патология, т.е. в любом случае он болен. Это в некотором смысле сумасшедший, который в большей или меньшей степени опасен, поэтому его надо изолировать.

Государство должно защищать своих граждан от посягательств на их жизнь, имущество и прочее, поэтому государство выполняет свою функцию - изолирует преступников. А преступнику нужно дать возможность покаяния, изменения и какого-то посильного труда, чтобы была возможность прийти к обычной человеческой жизни.

Беседовала Светлана Гаджинская

Версия для печати

Тэги: Личность  Общество  Благотворительность и милосердие  Законы