«А жизнь, товарищи, была совсем хорошая»

Когда мы сейчас заглядываем мысленно в предвоенные годы, нам кажется, наших предков должно было мучить предчувствие. На самом деле оно, возможно, мучает задним числом нас, которые знают, чем все кончилось. Как жила Россия в довоенное время, в те июньские дни, когда на страну обрушилась страшная война? Любопытный эксперимент реконструкции довоенного быта по довоенным же фильмам проделала Татьяна ШОЛОМОВА.



Только милиция и детский сад

Есть песни, идеализирующие последние дни перед началом войны: «Мирное небо над крепостью Бреста, /В тесной квартире счастливые лица. /Вальс. Политрук приглашает невесту. /Новенький кубик блестит на петлице...» В действительности из тихого мирного Бреста как раз в это время депортировали неблагонадежных бывших граждан буржуазной Польши, и последний эшелон спешно отправили на Восток утром 22 июня, уже после того, как началась война. И мы, конечно, сейчас понимаем умом, в чем состояла правда, но тем не менее на предвоенном времени лежит идиллическая печать, что-то подобное лучам закатного солнца. Конечно, всего больше на предчувствие похожа картина А. Дейнеки «Будущие летчики» (1937) — голые мальчики сидят на бережку и беседуют о пролетающем аэроплане. Четыре года спустя, когда большая часть самолетов даже не успеет подняться с аэродромов, летчики останутся на земле, в пехоте, и погибнут. Но вот литература и кино — если принять во внимание «милитаризованные» сюжеты «Тимура и его команды» А. Гайдара (1940) или «Трактористов» И. Пырьева (1939) — таким образом продемонстрировали свою профетическую способность, или это была пропаганда, которую просто отбросили бы и забыли, как только отпала бы необходимость? Моя бабушка, которая должна была прекрасно помнить, какой была довоенная жизнь, всякий раз, смотря старое кино, повторяла: «Хорошо жили до войны». Ведь главное, о чем рассказывают фильмы, это то, как легка и приятна была жизнь советского человека. Взять хотя бы абсолютно мирного «Подкидыша» (1939, реж. Т. Лукашевич, сценарий Р. Зеленой и А. Барто). Пока мать ездила нанимать дачу, а брат-пионер организовывал отряд для спасения утопающих, пятилетняя Наташа ушла из квартиры. Фильм о том, что мир принципиально благорасположен к каждому советскому человеку, и поэтому с маленьким ребенком в социалистической Москве ничего плохого не может случиться. На каждом углу девочку подкарауливают то добрые военные, всегда готовые купить воздушный шарик первому встречному, то упитанные разнонациональные детсадовские дети, взращиваемые в условиях большой свободы (они успевают не только на улице незаметно вовлечь в свои ряды случайно встреченного неорганизованного ребенка, но и провести дискуссию о том, как хорошо быть по выходным пожарной машиной, пока воспитательница спохватывается). Потом девочку кормит крабами и маринованными огурцами геолог-холостяк. Потом ее присваивают, мечтая усыновить, Ляля и Муля: девочке покупают новое платье, воду с сиропом, игрушку и уже хотят везти на дачу. Интересно, что самым неприятным персонажем в фильме является зубной врач, а девочка Нина, помогавшая товарищу Юре искать сестру, не успевает уехать в Крым. Вот он, социалистический реализм в своем высшем развитии. Все живут в отдельных квартирах (за исключением бессемейных геолога и зубного врача, которые делят благоустроенную коммуналку); у многих есть прислуга (что действительно было делом обычным и даже поощрялось, чтобы побороть безработицу); орденоносцы разъезжают по городу в открытых автомобилях с персональными шоферами; одни собираются на дачу, другие в Крым. Работают только детский сад, милиция и торговые точки — всех остальных как бы случайно история застает в тот момент, когда они на отдыхе. И эту удивительную способность сочетать на экране идеи ударного беззаветного труда с большими группами праздношатающихся, очень кстати оказавшихся непосредственно около места действия (как в фильме «Волга-Волга» (1938), где три десятка человек, просто так сидящих на берегу, помогают товарищу Бывалову выкрикивать текст телеграммы), отечественное кино демонстрировало постоянно и успешно.

Бракованные балалайки

Снявший наши классические довоенные комедии режиссер Г. Александров жил в Америке и обучался в Голливуде, как отрывать от действительности художественную реальность фильма (его первая комедия «Веселые ребята»(1934) понравилась Ч. Чаплину). Из «Волги-Волги», с нарисованными в ней картинами советской предвоенной жизни, об этой жизни (в далеком провинциальном Мелководске) можно узнать много интересного: например, что техника часто ломалась, а также что было много всего устаревшего (пароход) и ненадежного (проволока на паромной переправе), промышленность выпускала брак (пусть в фильме это балалайки), а советские труженики по первому же зову партии срывались с мест, чтобы отправиться в двухнедельное путешествие до Москвы для участия в конкурсе художественной самодеятельности, причем к конкурсу они были загодя готовы, т. к. никто не выполнял своих прямых обязанностей, а только профессионально играл на разных инструментах. Что все они — талантливые самодеятельные артисты, понятно; непонятно, чем они занимались в промежутках между самодеятельностью. Как единственный отлынивающий от работы изображен только бюрократ Бывалов, попивающий чаек с сахаром и внимающий секретарской лести в ожидании вызова в Москву. Но другие — целуются на пароме, обивают пороги бываловской приемной с бракованными балалайками в руках; даже водовоз, доехав до речки, с пустой бочкой отправляется обратно, чтобы известить Бывалова о телеграмме; на берегу просто так сидит большая группа товарищей. Неудивительно, что бедный Бывалов всеми силами рвался прочь из мелководских дал ей в столицу, где протекает осмысленная жизнь (впрочем, и под Москвой из вод Химкинского водохранилища выловили Дуню, совершающую безостановочный заплыв по маршруту Москва — Баку). Производительный труд как таковой представлен у Александрова в отдельном фильме — «Светлый путь» (1940), в котором уже есть и комбинированные съемки, и элементы мультипликации. Главная героиня — простая деревенская девушка Таня Морозова проделывает путь от прислуги до ткачихи-многостаночницы, орденоносицы, готовой учиться на инженера. На ткацкую фабрику она попадает, взятая под опеку бригадиром Прониной, которая внушает девушке, что надо учиться и продвигаться по общественной линии. Общественная карьера начинается раньше производственной: вооруженная пока еще дворницкой метлой, уборщица Таня уже превращается в комсомольскую активистку; освоенная грамота прежде всего пригождается для составления списков. Высокая сознательность предшествует освоению техники. Но, по природе склонная к рационализации производства, Таня способна управлять сразу ста пятьюдесятью станками. Самый потрясающий эпизод, конечно, это где Тане вручают орден в интерьерах Кремлевского дворца. Советская власть, с персонификацией которой она сталкивается лицом к лицу, производит на нее неизгладимое впечатление. Она закрывает глаза рукой в томном восторге, восклицает «ах!» — и падает в обморок. Потом еще будет прогулка с женихом инженером по ВСХВ и полет над Москвой в открытом автомобиле.

Кадр из фильма «Подкидыш» (1939, реж. Т. Лукашевич). Фильм о том, что мир принципиально благорасположен к каждому советскому человеку, и поэтому с маленьким ребенком в социалистической Москве ничего плохого не может случиться

Отношение к тракторам

Но еще больше, чем Александров, сделал для визуализации предвоенного благополучия И. Пырьев. Уже в «Партийном билете» (1936) коварный враг вторгался в благоустроенную частную советскую жизнь, получив доступ к семье героини, а также к ее дому, роялю и автомобилю. Потом Пырьев снял несколько фильмов из советской крестьянской жизни со своей женой, актрисой Мариной Ладыниной, в главных ролях:«Богатая невеста» (1937), «Трактористы»(1939), «Свинарка и пастух» (1941).В «Богатой невесте» уже присутствуют основные персонажи всех будущих сельскохозяйственных идиллий: передовая колхозница Марина, бригадирша Палага с могучим бюстом, тракторная бригада (бригадир которой — еще до полувоенного пафоса «Трактористов» — перед началом уборочной заявляет подчиненным, что уборка урожая — это военная операция). Отношение к тракторам очень интересно: советский человек должен полностью подчинить себе силы природы, в том числе законы механики, и всякая поломка техники на поле представлена в фильме как личная моральная вина незадачливого работника. За передовой работницей Мариной ухаживает тракторист-передовик Павло; за ней же пытается приударить счетовод Панько, который, сожалея, что не стал ни комбайнером, ни трактористом, ни летчиком, хочет приобрести жену значительную, такую, которую в Москву посылают и на курорты. Поэтому он привирает трактористу Павлу, что у приглянувшейся ему Марины маловато трудодней (не 400, а 100). Жизнь советских колхозников отчетливо распадается на две части: парикмахер очевидно изнывает от безделья — за весь фильм побрил одного передовика, остальное время играет на трубе и выслушивает мечты счетовода. Счетовод хотя бы занят делом — он тоже передовик и в конце получает велосипед в награду за образцовую постановку учета, а также ведет кружок танцев. В колхозе есть собственный симфонический оркестр, и по вечерам колхозники танцуют вальс в том, в чем днем ходили в поле. После танцев, прекращаемых по сигналу, юноши и девушки разбегаются по кустам — целоваться, но кусты обходит дозором ночной сторож дед Наум и пресекает всякие поползновения на несанкционированную взрослую жизнь настойчивым напоминанием, что сейчас уборочная и завтра рано вставать. Вообще, всякая любовь должна получить разрешение сначала со стороны власти — мало того что родной дедушка выпытывает у Марины, с кем это она гуляет, так и бригадирша Палага постоянно повторяет, что выходить замуж надо так, чтобы замужество не вредило работе. Хороший муж или жена — это человек, убивающийся на колхозных полях (но вечером с такой же легкостью переходящий к танцам). Потому что работа есть главная ценность и смысл колхозной жизни. В фильме звучат две песни: «Ой вы кони, вы кони стальные!» — о тракторах — и «Вперед, вперед, веселые подруги» с рефреном «А ну-ка девушки, а ну красавицы!». Так вот, едва ли не центральный эпизод в фильме — когда женская бригада буквально загоняет трактор своим трудовым напором и скоростью работы. Что такое остановиться отдохнуть, они не знают. Совершенно непонятно, что в этом мире делать непередовику — всякий потерявший первенство в социалистическом соревновании как будто принимает гражданскую смерть. Кульминация — окончание жатвы перед самым началом грозы. Тут и счетовод совершает свой подвиг, угнав кобылу у деда Наума и успев уговорить тракториста переехать с одного участка поля на другой. И вот эта спешная жатва на фоне надвигающихся грозовых туч придает фильму видимость прозорливости, которой, вероятно, в нем не было, — они спешат завершить свой мирный труд до того, как хлынет ливень и его обессмыслит.

Конечно, сейчас мы все понимаем, но тем не менее на предвоенном времени лежит идиллическая печать, что-то подобное лучам закатного солнца. Ведь главное, о чем рассказывают фильмы, это то, как легка и приятна была жизнь советского человека

Глиняный «Оскар»

Фильм «Свинарка и пастух» был закончен после того, как гроза разразилась. Очень странный фильм, начинающийся жизнеутверждающими кадрами — пробегом передовой свинарки Глаши по роще в окружении стада поросяток. Она поет, она поросяткам мать родная, и ее посылают в Москву на выставку — какого еще счастья мог бы желать советский колхозник! Гламурный, как сказали бы сейчас, фильм. В Москву Глаша едет в сопровождении конюха Кузьмы, но Кузьма способен воспринять только поверхностные ценности большого города: пока Глаша осваивает передовой опыт отечественного свиноводства, Кузьма ходит по магазинам и принаряжается. А Глаша знакомится с уважаемым передовым дагестанским пастухом Мусаибом, и у них возникает большая взаимная симпатия, переходящая в любовь. Как и положено, советские люди демонстрируют свое овладение силами природы: зимой Глаша искусственным дыханием оживляет мертворожденных поросят, Мусаиб голыми руками душит волка, укравшего трех лучших овец. Но оба они не в силах победить человеческого коварства — письма Мусаиба Глаша прочитать не может, а Кузьма предлагает ей подменный перевод, из которого следует, что Мусаиб женился. И вот год спустя Мусаиб на выставке узнает, что Глаша выходит замуж, мчится в ее родное село и поспевает как раз к началу свадьбы. И тут вдруг понимаешь, что не понятно, как теперь этот фильм смотреть и как всю эту не нам предназначенную идиллию истолковать. Когда-то он воспевал дружбу народов и проводил ту мысль, что человек должен быть хороший, вне зависимости от национальности (но только не от партийной принадлежности). Сейчас, на фоне нынешних перипетий, как не впасть в тоску при виде вышвырнутого из дома гордым джигитом простого русского счетовода Кузьмы. Да и, по-хорошему, что свинарка будет делать в республике, где свинину не едят и свиней, стало быть, не разводят (стоны председателя по поводу того, что кадры свои надо растить, а не из других регионов переманивать, начинают казаться весьма справедливыми). Но начавшаяся война сняла все вопросы, которые могли бы возникнуть. Герои поют на крыльце веселую финальную песню:«И когда наши танки помчатся, / Мы с тобою пойдем воевать. / Не затем мы нашли свое счастье, / Чтоб врагу его дать растоптать». Так завершалось это советское социалистическое парение над землей и над бытом, существование в особом мире, где была только работа, от которой было то не оторваться, а то можно было бросить ее и уйти петь и танцевать. Начавшаяся война сделала возможным международное признание «Свинарки и пастуха» — мировая премьера состоялась 6 июня 1944 года, в США фильм шел под названием «Они встретились в Москве». И не только «Свинарки» — в 1942 году советские кинематографисты получили своего первого (тогда еще глиняного) «Оскара» — за документальный фильм режиссеров Л. Варламова и И. Копалина «Разгром немецких войск под Москвой».

Версия для печати

Тэги: Быт  История