Протопсалт из "Логофета": в 18 лет Серафим Астахов создал византийский хор

Из храмов Санкт-Петербурга все чаще доносится византийское пение. 18-летний Серафим Астахов, сын православного священника, специалист по оформлению витрин магазина Zara, студент теологического факультета РХГА, с завидным упорством воссоздает в Северной столице каноны византийского моноголосного предания.


Божественное веселие
Адепты византийской певческой традиции любят приводить в пример дошедшие до наших дней слова летописца о том, что послы святого равноапостольного князя Владимира пленились красотой византийского богослужения во многом благодаря пению, сопровождавшему литургию. Скептики утверждают, что, несмотря на красоту легенды, современное византийское пение претерпело влияние разных культур и существует сегодня в искаженном виде. Иеросхимонах Сергий (Веснин) в 1844 году в одном из своих «Писем святогорца» называет услышанное им на Афоне греческое пение «монотонным, скучным, не имеющим ни гармонии, ни мелодических переливов». «Трудно поверить, чтоб наши русские послы Владимировы, пленяясь, как ангельским, греческим пением в Константинополе при патриаршем служении, слышали в нем тяжелые переходы и вялые, усиленные переливы нынешнего греческого напева». Другой святогорец, старец Паисий, писал, что афонские отцы, по преданию, выучились византийским «завитушкам», которые подчеркивают божественные смыслы. «Вот только услышать эти красивые «завитушки» можно нечасто. Большинство певчих поют совершенно поверхностно, одноцветно — как будто у них по нотам проехал дорожный каток и все умял. А вот чистое византийское пение — насколько же оно сладостно! Оно умиротворяет, умягчает душу. Правильное церковное пение — это излияние вовне внутреннего духовного состояния. Это божественное веселие! То есть Христос веселит сердце, и человек в сердечном веселии говорит с Богом».

Протопсалт из «Логофета»
Для Серафима Астахова, основателя русского византийского хора «Пахомий Логофет», живая, неиссякаемая, тысячелетняя традиция византийского пения и самосовершенствование в ней давно — насколько это слово применимо к 18-летнему юноше — является главным служением в жизни. Невмы — древняя византийская нотация, больше похожая на зашифрованные послания, составленные на каком-то мертвом языке, — стали для него проводником к первоисточнику церковной музыки. Теперь к византийской традиции приобщаются прихожане трех питерских храмов, где регулярно поет хор. А еще — заключенные колонии строгого режима в поселке Форсоново Тосненского района Ленобласти. Здесь протоиерей Дионисий Астахов проводит регулярные службы, которые неизменно сопровождает византийское пение в исполнении его сына Серафима.

Финальная спевка перед выходом на сцену центра «Святодуховский» Свято-Троицкой Александро-Невской лавры проходит в гримерной. «Хајде!» — участники хора, привыкшие к сербским выражениям своего юного протопсалта, послушно вскидывают головы, внимательно следят за руками, показавшимися из-за греческой рясы. На счету хора «Пахомий Логофет» нет пока ни одного сольного концерта. Однако для полугода существования послужной список внушительный: несколько получасовых выступлений, а также совместные «дружеские» службы с мировыми византийскими тяжеловесами — румынским хором «Византион» и сербским хором «Моисей Петрович».

Прямая речь
Серафим Астахов — основатель русского византийского хора "Пахомий Логофет", специалист по оформлению витрин магазина Zara

Невозможно точно сказать, когда византийское пение стало делом жизни Серафима Астахова. Так или иначе, после долгих бессонных ночей, проведенных на певнице сербского Ковильского монастыря, после года круглосуточного подражания лучшим образцам византийского исполнения, когда все сошлись во мнении, что он «скоро чокнется», после посещения концерта сербского византийского хора «Моисей Петрович» в Санкт-Петербургской филармонии Серафим решился, наконец, на главный телефонный звонок в своей жизни — основателю и регенту хора «Моисей Петрович» Николе Попмихайлову.

— И что ты ему сказал?
— Я говорю: «Здравствуйте, Никола, можно я спою на вашем концерте в Петербурге? Мне кажется, что у меня получится».

— А он?
— Он говорит: «Я с работы иду, подружитесь со мной в скайпе». Он думал, что это шутка, розыгрыш какой-то. Потом я спел ему в скайпе, и он удивился — русский человек, а поет по-византийски. К тому времени я неплохо освоил манеру пения. И мы стали заниматься: я штудировал концертную программу, он исправлял ошибки, шлифовал технику исполнения. В 2011 году в рамках Великопостных концертов я выступил в составе хора «Моисей Петрович». С тех пор он не только мой учитель, но и мой близкий друг. С самого начала он принимает деятельное участие в жизни нашего хора: я присылаю ему записи наших репетиций, он дает советы, на что обратить внимание.

— Кто твои певчие?
— Очень разные люди. Среди основного состава есть «знаменщики» — учащиеся Института религиоведения и церковных искусств, иконописец из «Мухи», участник хора Государственной капеллы, основатель и руководитель фольклорного ансамбля «Белорыбица», два священника — о. Дионисий (Астахов), мой отец, и о. Максим (Василюк)… Подтягиваются новички.

— Что в репертуаре?
На сегодняшний день у нашего хора есть необходимый литургический минимум на все гласы. При этом я добавляю свои малюсенькие особенности, которые присущи любому певчему, но остаюсь в рамках канона — то есть самому автору этих древних нот было бы не за что меня ругать. Я и сам занимаюсь песнетворчеством, уже года полтора пишу ноты на свои тексты — беру фразы из канонических источников (сам ничего не придумываю), далее согласовываю нотацию и стихотворный размер. На концертах мы уже исполняли две стихиры моего сочинения: святым Савве Сербскому в день его памяти и Царю Николаю в день празднования 400-летия дома Романовых. Все свои ноты отправляю Николе, раньше он все исправлял, теперь почти ничего. Вообще у меня много рецензентов. От всех принимаю критику с благодарностью.

— Хор регулярно поет в нескольких храмах Петербурга. Тяжело отцам служить по-византийски? Как к византийской традиции относятся простые прихожане, за сектантов не принимают?
— Различия в самой службе очень незначительные, речь идет о деталях, которые, однако, в соединении с византийским церковным пением несут в себе очень глубокий, душеполезный смысл. Большинство священников, с кем мне приходилось служить, влюблялись в эти особенности, и назад им уже не хотелось. Многие мне так и говорили: «Так молиться получается лучше». Что касается прихожан, то реакция либо лояльная, либо очень позитивная — люди подходят после службы, благодарят. Полное неприятие встречал редко, да и то у людей, скорее, фанатично консервативных.

— Когда ты решил создать хор, какая главная цель у тебя была?
— Однажды, когда я был в Сербии, один из певчих хора Николы попросил меня приехать к нему на приход в его родной город и что-нибудь спеть. Сербы очень любят русских, и настоятелю той церкви очень хотелось услышать, как поют их братья-славяне. Когда мы приехали, меня уже ждало большое количество слушателей из прихожан. Кто-то провозгласил: «Сейчас вы услышите настоящее русское пение!» И тут я запел по-византийски на церковнославянском языке… Никогда не забуду округлившиеся глаза настоятеля — его изумлению не было предела! Они долго не хотели меня отпускать, так им понравилось. Так что главная цель — удивить весь мир настоящим русским пением!

Беседовал Алексей ЛЫСЕНКО. Фото Мадины Астаховой.

Версия для печати

Тэги: Личность  Культура  Церковное искусство