Паломничество: Как не вернуться луком

Август - последний месяц лета. Если кто-то еще не успел отгулять положенный ему отпуск, самое время выбирать направления. «НС» открывает серию публикаций: советов опытных паломников, куда поехать в отпуск и как вернуться из летнего путешествия.

Есть пословица — хорошо там, где нас нет. Возможно, это и есть великий двигатель всех путешественников. Я люблю путешествовать. Потому что это: а) интересно, б) все проблемы можно оставить «где-то там», пусть на время. Кстати, старец Паисий говорил, что «шатания и любования разными достопримечательностями — для тех, кто страдает, потому что помогают им немного забыть свое расстройство…».

В начале 1990-х я узнала, что кроме путешествий есть еще и паломничества — поездки к святым местам. Тогда я съездила в несколько знаменательных для себя мест: в Дивеево, на Соловки, Валаам, в Оптину, по святым местам Питера.

Знаменательными эти поездки были для меня, потому что приход к вере, в Церковь был непростой, и почему-то именно после каждой поездки отваливался пласт старой жизни, становилось понятно то, что было не понятно в благополучной Москве.

Сейчас я тоже много езжу, и всегда стараюсь посетить святые места — иногда очень радостно это бывает и приятно. Только не случается уже почему-то таких перемен, как в 1990-е… Я вспоминаю, как в 1992 году впервые попала в Дивеево. Сразу через полгода после перенесения туда мощей преподобного Серафима, в только-только оживающем монастыре, где было тогда всего три монахини, двадцать послушниц и десять-пятнадцать паломников. За эти десять дней я поняла «что-то», что ни в одной книжке не получалось вычитать. Жили мы в сорока минутах ходьбы от монастыря, в домике мамы одной из сестер, которая квартиру в Москве поменяла на дом в Дивееве, поближе к дочке. Для меня все было тяжело: рано вставать, ходить на все утренние и вечерние службы, а днем на послушание, а после вечерней службы было еще длинное вечернее правило. Зато по Канавке мы вместе с сестрами каждый вечер ходили — через какие-то дворы, мимо сараев, в темноте, и было в этом что-то из другой жизни, вход в которую приоткрывается иногда, и то лишь на мгновения. После Канавки все прикладывались к открытым мощам батюшки Серафима: для десяти-пятнадцати паломников мощи не закрывали. И ели паломники вместе с сестрами, в одной трапезной, только за другим столом. Я потом через год-два в Дивеево приезжала — ничего подобного уже не было, сестер стало много, а паломников — вообще море. В ту первую поездку все было необыкновенно. Только я это потом поняла и оценила. А тогда мне, честно говоря, домой хотелось, а не всякие паломнические подвиги совершать: «В источнике искупаться? Зимой? Мамочки! Я в другой раз!» Сорок минут уговаривали… А тут еще мои подружки, с которыми мы приехали, в монастырь срочно захотели уходить, а я, как ни корила себя, как ни искала в себе монашеского устроения — не находила, и все тут. Духовник уже в Москве меня потом утешил: «Ничего, замуж идти тоже очень полезное и спасительное дело». Но это потом было. А там, помню, стою на службе и плачу, что все хотят в монастырь, а я нет.

Но есть такой закон —
Движение вперед.
И кто с ним не знаком,
Навряд ли нас поймет.

Визбор свою песню, конечно, про горы сочинил. Но это потому, что он в монастырь, наверное, никогда не ездил.

Но есть такое там,
И этим путь хорош,
Чего в других краях
Не купишь, не найдешь.

Наверное, настоящая паломническая задача — отправляться в путь, чтобы найти ответы на свои вопросы, если тебя, конечно, что-то беспокоит внутри. Вопросы необязательно практические — например, как сделать, чтоб муж не пил, — а скорее такие: что я делаю на этой земле? Или как справиться с ежедневной рутиной: кухня—дом—работа—понедельник—суббота, — как уйти от этого, от себя, жалкого и суетливого? Паломничество может помочь это сделать. Уехав, можно увидеть свою жизнь отстраненно.

Первое — шаг в сторону святыни, то есть в сторону Бога. Иногда кажется, что этот шаг огромный. На самом деле — маленький шажок, когда пытаешься подняться над собой мелким, когда ты себя в этом движении преодолел. Второе — получаешь ответ. Но это непредсказуемо. Вот залез на Секирную гору на Соловках или съездил в Иерусалим — и вдруг в твоей жизни что-то поменялось. Не внешне. Это как оптический эффект в призме: видишь изображение, потом приближаешься, приближаешься — вдруг, хоп, изображение перевернулось. И все становится иначе. Может быть, это то, что митрополит Антоний Сурожский называет «Встреча»?
Если же человек разучился ставить эти важные вопросы, считая, что все ответы уже найдены, поездка к святыням может в его жизни ничего и не поменять.

Как тут не вспомнить слова уже цитируемого старца Паисия про то, что «в старину если кто-то по возвращении из паломничества ни в чем не изменялся духовно, то ему говорили: «И пошел ты чесноком, и вернулся луком».

В ближайшее время на сайте будут опубликованы подробные инструкции и советы опытных паломников: как добраться до места, где жить и питаться, что следует прежде всего посмотреть — и много другой полезной информации.

Но даже самая подробная карта порой не может помочь в достижении цели. Когда человек сам не знает, чего он ждет от своей поездки к святыне. Наверное, настоящее паломничество — это шаг вверх. С одной стороны — подвиг, с другой — радость. И это надо как-то сочетать. На самом деле вся наша жизнь — паломничество, главное — не пытаться всеми способами превратить ее в комфортное путешествие с пятизвездочным отелем и системой «все включено». А то цели можем и не достичь.

Марина НЕФЕДОВА

Версия для печати

Тэги: Паломничество