Катынская трагедия — боль польского народа. Русские же знают о ней крайне мало, хотя наших соотечественников в Смоленской области, в том числе под Катынью, было убито в два раза больше, чем поляков. Имена этих людей открываются только сейчас, когда пишется икона катынских новомучеников
Как поляки молились в Оптиной
«Дом отдыха имени Горького» — так в переписке с родными были вынуждены называть Козельский лагерь его узники, 4 тысячи польских военнопленных. Лагерь организовали на территории уже закрытой Оптиной пустыни. Два других «польских» лагеря, Осташкевский и Старобельский, были по странному совпадению также размещены в монастырях. «Название это было причиной и нескольких трагикомических происшествий, — пишет в своих мемуарах чудом уцелевший при “ликвидации” лагеря Станислав Свяневич. — Мне рассказывали об одном офицере, который получил из дома письмо с укором от жены, что, дескать, в то время как семья чуть с голоду не умирает, сам он забавляется в доме отдыха. Другой офицер, житель Львова, показал мне письмо от жены, в котором она его просила приложить все усилия и использовать все свои связи в Советском Союзе, чтобы власти не уплотняли бы ее жилье».
Чтобы поддержать свой дух, пленные офицеры организовали устную газету. Подготовленный свежий выпуск каждый день зачитывал кто-нибудь из заключенных, стоя в темном уголке церковных хоров. Голос читающего улетал под купол храма, и лагерному начальству было трудно определить, откуда именно он доносится и кто читает.
Людей укрепляло и участие в таинствах. По воспоминаниям Свяневича, среди офицеров было много капелланов, как католических, так и православных. Молиться соборно было запрещено, и богослужения приобретали характер катакомбных: служили в укромном месте, а причащались кусками пайкового пшеничного хлеба. В бараке была также привычка совершать вечернюю молитву. Около девяти часов вечера кто-то говорил: «Прошу трехминутной тишины», все замолкали, и каждый про себя начинал молиться. «Если же мы видели кого-то из офицеров, прогуливающихся под руку с ксендзом, можно было не сомневаться, что таким способом происходит исповедь», — пишет Станислав Свяневич.
Накануне Рождества 1939 года всех католических и православных священников арестовали и вывезли. Видимо, все они были расстреляны. Офицеры пали духом, но снова ободрились, когда стало известно, что лагерь куда-то переводят. Многим казалось, что их наконец отправляют домой. Заключенные даже устраивали акции протеста и писали жалобы в администрацию лагеря, если отправка по каким-либо причинам приостанавливалась.
Разгрузка в яму
Первый этап в Катынь был отправлен 3 апреля 1940 года. Из людей формировали группы примерно в триста человек и сажали в вагоны для перевозки заключенных. Во внутренних документах НКВД это называлось «операция по разгрузке лагерей». Заключенные пытались разгадать систему, по которой формируются этапы, но безуспешно. Во время предыдущих перевозок конвой обыскивал заключенных достаточно формально и относился к пленным спокойно. Но в этот раз было по-другому. Первое, что бросалось в глаза, неожиданно злые лица конвоиров. «Складывалось впечатление, что для конвойных мы не живые люди, а предметы, которые надо доставить по адресу, не больше», — вспоминает Свяневич. А вот как описывается эта поездка в дневнике поручика Вацлава Круку: «Сегодня пришел мой черед. На станции нас погрузили в тюремные вагоны под усиленным конвоем. Невозможно сориентироваться, в каком направлении мы едем. …Вчера утром дали порцию хлеба и сахара, в вагоне — холодную кипяченую воду. Теперь скоро полдень, а ничего нового есть не дают. Обращение тоже хамское. Ничего не позволяют. Выйти в сортир можно, только когда конвоиры пожелают, не помогают ни просьбы, ни крики. …Время к вечеру, проехали Смоленск, доехали до станции Гнездово. Похоже, нам тут выходить, потому что крутится много военных. Пока, во всяком случае, нам не дали буквально ни крошки. Со вчерашнего завтрака живем пайкой хлеба и скромной порцией воды». На этом записи поручика обрываются. Позже дневник будет найден на одном из трупов в ямах смерти. Таких дневников найдут в Катыни ровно 22.
Во время погрузки в автобус офицер НКВД перевел Станислава Свяневича в соседний вагон, который уже успели «разгрузить». В знак расположения офицер спросил, не желает ли Свяневич «чайку». «Так и сказал — “чайку”. Ничто в его виде и поведении не выдавало его занятия, а ведь он был начальником команды палачей, уничтожавших моих товарищей», — вспоминает Свяневич. Возможно, в НКВД решили, что Свяневич, как профессор экономики, несколько раз побывавший в Германии, может обладать ценными сведениями. Взяв чай, Свяневич попросил разрешения отдохнуть и забрался на верхнюю полку, где под потолком проходило узкое окно. В щель можно было разглядеть, что состав стоял у ровной площадки, в лес от нее уходила дорога. Площадка была взята в плотное кольцо солдатами в форме НКВД. К вагону подъехал автобус с закрашенными белой краской окнами. В него набилось около тридцати человек. Автобус уехал и вернулся примерно через полчаса пустой. Все повторилось. Куда увозили людей, Свяневич не знал. Зато в записной книжке майора Адама Сольского, тоже найденной в Катыни, есть такая запись: «5 утра. С рассвета день начался необычно. Отъезд в тюремном фургоне в клетках (страшные), привезли куда-то в лес, что-то вроде дачной местности. Тут тщательный обыск. Забрали часы, на которых было 6.30, спрашивали про обручальное кольцо, которое (забрали), рубли, портупею, перочинный нож». Здесь дневник обрывается.
В этом же месяце от 14 552 польских военнопленных, которые вели активную переписку с родными, перестали приходить письма.
Награда палачам
18 марта 1942 года польский генерал Андерс встречался со Сталиным по вопросу формирования польской армии на территории СССР. В ответ на вопрос Андерса о судьбе польских офицеров Сталин якобы сказал, что об их судьбе ничего не известно и что они, возможно, сбежали в Монголию.
Первыми массовые захоронения офицеров нашли фашисты в 1943-м. В лесу близ местечка Катынь в восьми ямах лежал 4421 человек. Судя по результатам немецкой эксгумации, офицеров расстреливали группами, ставя на краю ямы. Стреляли в затылок с близкого расстояния. Некоторым на голову надевали собственную шинель и стягивали ее петлей на шее.
В начале 1990-х нашли еще два «польских» захоронения — на территории дачного поселка Тверсокого УКГБ и в лесопарковой зоне Харькова. В отличие от Катыни, эту территорию немцы не оккупировали. По факту обнаружения воинских останков было возбуждено уголовное дело. В 1992 году по распоряжению Бориса Ельцина Польше было передано содержимое «закрытого пакета № 1». Закрытый пакет — это режим хранения документов высшей степени секретности. Как рассказал руководитель польской программы правозащитного центра «Мемориал» Александр Гурьянов, таких закрытых пакетов было несколько десятков, и хранились они в сейфе генсека. При смене секретаря пакеты передавались от старого к новому. Все новые генсеки открывали пакеты, знакомились с содержимым, снова запечатывали и клали обратно в сейф.
В переданном Польше пакете из президентского архива находилась записка Лаврентия Берии Сталину с предложением расстрелять 14 700 польских узников, содержащихся в лагерях для военнопленных и 11 тысяч арестантов в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии. На записке — подписи Сталина, Ворошилова, Молотова, Микояна и отметки о голосовании «за» Калинина и Когановича. В записке указывалось, что означенные арестанты являются «закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти». Также в пакете находился документ — решение Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года, которое почти слово в слово повторяло записку. По подсчетам «Мемориала», жертвами катынского преступления стали 14 552 польских военнопленных и 7305 арестантов. 21 сентября 2004 года расследование этого факта было прекращено «за смертью виновных». Главный прокурор А. Савенков объявил, что секретными являются не только материалы дела, но и постановление о его закрытии, в котором были перечислены обвиняемые.
После окончания операции по «разгрузке» Берия издал приказ № 001365 от 26 октября 1940 года о награждении 125 работников НКВД «за успешное выполнение специального задания». Отличившиеся работники получили кто 800 рублей, а кто — месячный оклад. Приказ вместе с фамилиями хранится в архиве ФСБ. Копия доступна по адресу
http://www.katyn-books.ru/archive/1940_2000/doc/128doc.html
Память засыпало снегом
Поляки остро переживают Катынь как национальную трагедию. С конца 1980-х, когда рухнул «железный занавес», на «Мемориал» обрушился поток писем из Польши с просьбой узнать о судьбе того или иного родственника. В 2000 году в катынском лесу был открыт российско-польский мемориальный комплекс «Катынь». Польская часть комплекса выглядит внушительно. Ее основным элементом является Стена памяти, на которой каждый расстрелянный офицер представлен чугунной табличкой с указанием даты рождения и воинского звания. Дата смерти у всех одинаковая: «1940». У стены — цветы, национальные символы Польши, иконки, фотографии расстрелянных; видно, что поляки свой мемориал не забывают. Но НКВД расстреливал в Катыни не только военнопленных. Еще до «ликвидации» польских лагерей в ямы смерти на территории Смоленщины загнали более 8200 граждан СССР. Эту информацию секретарь Смоленской епархии иеромонах Серафим (Амельчинков) получил в архиве Управления ФСБ по Смоленской области. Сколько из них лежат именно в Катыни, сказать сложно, потому что место захоронения в личных делах не указывалось. Полной эксгумации российской части захоронений никогда не проводилось.
В российской части мемориального комплекса нет ни одной таблички с фамилией. А зимой иногда единственное, что отличает ее от огороженного забором леса, — деревянный поклонный крест и вагон-музей на входе. Все прочее засыпано снегом. Об отношении страны к произошедшему можно судить и по размеру компенсации, положенной жертвам политических репрессий. Выживший человек (но не его родственник) может претендовать на 75 (!) рублей за каждый месяц, проведенный в лагере. При этом общий размер компенсации не может превышать 10 тысяч.
Иконописный синодик
Всего за период с 1917-го по 1950 год, согласно данным картотеки российской Ассоциации жертв политических репрессий, на территории нынешней Смоленской области было репрессировано около 750 представителей черного и белого духовенства, а также людей, работавших при церкви. В Катыни предположительно лежат тела более 70 священнослужителей. В 2010-2012 годах на соседнем с мемориалом «Катынь» участке земли был построен храм в честь Воскресения Христова. Для местного ряда иконостаса в художественной мастерской ПСТГУ была создана икона Катынских страстотерпцев. По мере открытия новых имен лики и имена дописываются в икону как в иконописный синодик. «Вначале были доподлинно известны только имена священномученика Серафима (Остроумова), последнего предвоенного архиерея Смоленской епархии, епископа Макария (Гневушева), расстрелянного в лесу сразу после революции, иеромонаха Никодима Новикова и монахини Анны Дрестрель», — рассказывает руководитель мастерской Лариса Гачева. В процессе написания иконы стало известно, что среди польских офицеров был верховный православный капеллан войска Польского священник Шимон Федоронько (Szymon Fedorońko). По благословению епископа Смоленского и Вяземского Пантелеимона одному из ликов на иконе были преданы его портретные черты.
Когда икона была готова, Лариса Гачева случайно познакомилась с правнуком протоиерея Василия Спиридонова, который проходил по одному делу и был одновременно расстрелян в Катыни с новомучеником Серафимом Остроумовым. В семье сохранились фотографии прадеда, и благодаря этому на иконе был написан еще один узнаваемый образ. Позже случайно выяснилось, что в Смоленской епархии живет правнучка еще одного расстрелянного в Катыни священника, отца Александра Соколова. Подходя к иконе новомучеников, она обычно молилась про себя: «Дед, моли Бога о нас». Теперь правнучка сможет просить у дедушки молитв и перед новым образом Катынских страстотерпцев, потому что одна из фигур на нем обрела узнаваемые черты.
Девальвированное покаяние
Катынское преступление, как по отношению к полякам, так и по отношению к русским, получило официальную оценку президента Медведева и Государственной думы как преступление Сталина. Но соответствующей юридической квалификации эта оценка за собой не повлекла. Напомним, что Главная военная прокуратура квалифицирует расстрел военнопленных и узников тюрем как нарушение пункта «б» статьи 193-17 УК РСФСР (превышение власти лицом начальствующего состава РККА, имевшее тяжелые последствия). «Мемориал» неоднократно подавал в прокуратуру запросы о признании тех или иных расстрелянных людей жертвами политических репрессий, но процедура реабилитации не была запущена. Таким образом, на словах произошедшее является преступлением на грани геноцида, а юридически — остается «перегибами на местах». «Получается, что эти ребята просто немножко перестарались», — горько шутит Александр Гурьянов. При этом официальный отказ прокуратура дать не может, т. к. это бы означало отказ от признания катынского расстрела. Получается, что все вместе катынские расстрелянные — жертвы политических репрессий. А каждый по отдельности — нет. За такое поведение Россия уже была осуждена решением Европейского суда по правам человека от 16 апреля 2012 года («Яновец и другие против России»). Этим же решением (в качестве промежуточного решения в цепочке рассуждений) ЕСПЧ признал, что Россия совершила военное преступление по отношению к польским военнопленным (пункт 140). Правда, суд оговорился, что поиск виновных в трагедии выходит за пределы его юрисдикции. Это дало повод сторонникам «советской версии» заявить, что доказательства расстрела якобы признаны подделкой.
Почему родственникам отказывают в юридическом признании убитых жертвами преступления? Алексей Гурьянов считает, что причиной тому российская власть, которая решительно настроена не допустить признания советского режима преступным. По словам правозащитника, если квалифицировать Катынь как преступление государства, то есть советского режима как системы, то из этого следует, что и сама система являлась преступной. А мысль о преемственности преступному режиму нынешней власти очень неприятна. «Я не люблю слово покаяние, — говорит Александр Гурьянов. — Само понятие покаяния девальвировалось и издевательски обыгрывается сторонниками сталинизма. Когда защитникам Сталина говоришь про Катынь, они воспринимают это так, как будто от народа требуют унизиться, оскорбить себя и посыпать голову пеплом». Бессмысленно говорить о покаянии людям, которые сами спекулируют этим термином, считает Гурьянов. Необходимо не покаяние, а четкая юридическая оценка произошедшего. «Слова “простите нас” не несут никаких последствий, а правовая оценка все же накладывает обязательства», — считает правозащитник. По его мнению, такая оценка и станет самой лучшей формой раскаяния и позволит отделить сегодняшнюю Россию от Советского Союза, подобно тому, как современная Германия отделила себя от Германии фашистской.
СПРАВКА
Как на территории России оказались польские военнопленные?
23 августа 1939 года СССР и Германия заключили договор о ненападении — пакт Риббентропа-Молотова. К договору прилагалась секретная часть, которая разграничивала сферы интересов двух стран. К СССР отходила восточная часть довоенной Польши, а к Германии — западная. Первого сентября Германия напала на Польшу. 17 сентября, в разгар боев за Польшу, СССР нарушил договор о ненападении и без объявления войны вошел в страну с востока, заняв территорию согласно пакту. Понимая обреченность Польши в войне на два фронта, командование польской армии издало приказ не вступать в бой с советскими войсками. СССР аннексировал занятые территории, а жителей объявил своими гражданами. К 1 октября СССР арестовал не менее 240 тысяч своих новых граждан. После разоружения большинство рядового состава армии распустили по домам или передали Германии. Оставшихся в плену Красная армия передала в специально созданные лагеря военнопленных НКВД СССР. В лагерях оказалось около 25 тысяч солдат и унтер-офицеров, 8,5 тысячи офицеров, 6,5 тысячи пограничников. Одновременно начались массовые аресты по политическим мотивам служащих госаппарата, членов партий и общественных организаций, промышленников, землевладельцев и коммерсантов. 5 марта 1940 года Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение о расстреле, в исполнение которого было расстреляно боле 14 550 офицеров и полицейских, а также 7305 гражданских. До начала 1990-х Союз заявлял, что польских пленных расстреляла Германия. В 1990-е Россия передала Польше документы, которые однозначно обличают советскую сторону как ответственную за расстрел. 13 апреля 2010 года под Смоленском разбился самолет с президентом Польши Лехом Качинским и членами правительства.
Как добраться до мемориала
101-м и 102-м маршрутным такси от Колхозной площади Смоленска. Вход в мемориальный комплекс бесплатный. Пообедать можно в самом селе Катынь, где открыты два кафе. В одном доме с кафе расположена гостиница. Двухместный номер стоит 800 рублей в сутки.
Кирилл МИЛОВИДОВ
Версия для печати
Тэги:
Новомученики и исповедники ХХ века
История
