На проверку в Евросоюз отсылались подправленные переводы законов — об этом и других приемах, с помощью которых Венгрия защищает свою конституцию от ЕС, из Будапешта рассказывает доцент факультета международных отношений и дочь священника Ирина Папкова
Последние четыре с половиной года Ирина Папкова живет в столице Венгрии и зарабатывает на жизнь лекциями в Центральном европейском университете Будапешта. Православная христианка, по своим научным интересам Ирина Попкова является политологом и имеет научное звание ассистента профессора (примерно равняется нашему доценту) факультета международных отношений и европейских исследований. По мнению нашего собеседника, православные сильно упрощают ситуацию, когда представляют себе Европу пространством атеизма
— Как в Венгрии живется православному?
— Православие в Венгрии исповедует около одного процента населения, подавляющее большинство — венгры. Раньше в стране была большая сербская община, но сейчас она значительно сократилась. Сербы, как и греки, иммигрировали на родину или ассимилировались в венгерскую культуру. Православных русских около тысячи человек. Русским живется, вроде бы, ничего, но они довольно бедные. Сербы достаточно богатые, но их мало.
— Почему страна Центральной Европы, где, казалось бы, либеральные ценности давно и прочно потеснили христианские, вдруг принимает конституцию с христианско-правым уклоном. Это действительно отражение христианских настроения в обществе, или просто риторика для прикрытия авторитарного режима?
— Сложно сказать, почему это происходит. Если бы это произошло в Польше или Румынии, где население достаточно религиозно, было бы понятно. В Венгрии половина — атеисты, а регулярно посещает храм около четверти населения, так что религиозная конституция — это странно. В данном случае, я думаю, это действительно может оказаться риторикой. Христианских настроений в обществе, по-моему, нет. В Венгрии постоянно проводятся опросы, и их результаты это ясно показывают. Я также сужу по своему кругу общения, и на основании этого могу заявить, что городское население Будапешта к религии относится индифферентно.
— Если населению безразлично христианство, то почему оно позволяет принимать такую конституцию?
— В обществе происходят противоречивые явления. Первоначально, когда венгерскому обществу стало понятно, что происходит, начались антиправительственные демонстрации. В последнее время они бывают довольно часто, а по опросам видно, что население повернулось против нынешнего правительства. Опрос 20 января показал, что около 80% опрошенных не стали бы голосовать за Фидес (партию власти), если бы знали, что эта партия планирует предпринять. Но, с другой стороны, 21 января в Будапеште прошла гигантская демонстрация в поддержку правительства и его курса. Правительство утверждает, что на улицу вышло около полумиллиона человек. Даже оппозиционные политики говорят, что было как минимум 100 тысяч человек. Если пытаться это проанализировать, то можно предложить такое объяснение. В Венгрии сейчас обстановка крайне нестабильная. Экономическая ситуация также очень плохая, и ничего хорошего в этой сфере не ожидается. Возможно, народ просто взбудоражен и не знает куда повернуть.
— Долго ли продержится такая ориентация государства, каковы перспективы?
— Мне кажется, что такая ориентация государства продержится долго. У Венгрии интересный способ общения с внешним миром. Сейчас премьер министр Виктор Орбан вроде бы сказал ЕС, что Венгрия услышала критику и собирается поменять закон о банковской системе. Но заметьте, что Венгрия ответила поводу только этого пункта претензий, а поводу остальных ничего не сказала. Это дает понять, что правительство ничего менять не собирается и планирует стоять на своем.
—Это уникальная ситуация, или можно ли ожидать похожих веяний в других европейских странах?
— Если сравнить ситуацию с тем, что происходило в Европе в 30х, то вы найдете очень много схожего. Можно ожидать событий, похожих на Венгерские, и в других странах. Мне кажется, это происходит потому, что Европа зашла в абсолютный тупик. И единственная альтернатива существующим системам – это попробовать играть в авторитарные националистические игры, в надежде, что хоть это приведет к каким-то позитивным результатам.
— Не чувствуется ли в Европе вследствие кризиса некоторого желания пересмотреть свои ценности?
— Желание пересмотреть свои ценности в Европе определенно ощущается. Следующий виток этого, я думаю, следует ожидать во Франции, где ультраправый Жан-Мари Ле Пен хоть и ушел в отставку, но вместо него над партией Фронт Националь шефство взяла его дочь. Сейчас они набирают популярность, и на следующих выборах можно ожидать, что, они если они не придут к власти, то, по крайней мере, наберут значительное количество голосов.
— Что в Венгрии не так с точки зрения ЕС и США? Насколько серьезны их претензии к ценностной части конституции? Насколько сильное давление они оказывают, и как противостоит давлению венгерское правительство?
— Основных претензии четыре: банковская система, конституционный суд, нормы конституции о защите человеческой жизни с момента зачатия и определение брака как союза между мужчиной и женщиной. И последний пункт – закон, который был принят в прошлом году и фактически ввел цензуру в СМИ. Насчет претензий мирового сообщества есть интересный момент. Претензии ЕС и США, насколько я могу понять, различаются. ЕС очень волнует вопрос абортов и браков, а Америку больше волнует банковская система.
Америка давления практически не оказывает, там слишком заняты своими проблемами. А вот со стороны ЕС давление оказывается достаточно сильное. Венгрия противостоит давлению достаточно эффективно. Они говорят «Да-да-да, мы понимаем, мы принимаем во внимание, и конечно мы что-нибудь поменяем». При этом венгры остаются на своих позициях и действуют очень хитро. Приведу пример. До того, как принимать свои законы, правительство послало проекты законов в ЕС. И теперь Венгрия говорит, что она посылала черновики закона на проверку в Евросоюз и ЕС был не против. А если ЕС законы уже видел и одобрил, то нынешнее недовольство ими совершенно непонятно. Но дело в том, что в ЕС видели англоязычную версию законов, в которой Венгры как-то упустили многие острые моменты. Получилось, что Венгрия просто-напросто ввела ЕС в заблуждение. И дальше она собираются противостоять давлению в том же духе —соглашаться с критикой, но оставлять законы без изменений. Поскольку венгерский язык очень сложен для понимания, правительство сможет играть на этом достаточно долго. Пока ЕС найдет какого-нибудь венгра, который готов переводить на английский язык большие объемы юридического текста, могут пройти годы.
—Какие рычаги влияния есть у Евросоюза?
— Венгрия еще не приняла Евро в качестве денежной единицы, и пользуются национальной валютой — Форинтом. Чтобы войти в валютный союз, им нужно доказать ЕС, что они подходят под критерии Союза. ЕС может сказать, что не даст Венгрии перейти на Евро, пока та не поменяет законы. Второе средство еще проще. ЕС может сказать: «Вы нас настолько не устраиваете, что мы вас из ЕС исключаем». Насколько я понимаю, ЕС уже намекал на этот вариант. Кроме того, давить модно через Международный валютный фонд. Ситуация в стране такова, что ей крайне нужны деньги. Чтобы вы лучше поняли ситуацию, речь идет о том, чтобы начиная с февраля остановить систему общественного транспорта. Денег нет просто ни на что, и непонятно — где их брать. В момент принятия закона о банковской системе, Венгрия вела переговоры с МВФ. Когда закон был принят, МВФ просто прервал все переговоры, чем поставил Венгрию в исключительно тяжелое положение.
— Почему христианские ценности оказались, как мы видим, слабо совместимы с демократическими?
— Это не совсем корректный вопрос. Ситуация намного сложнее, чем этот вопрос подразумевает. Взять ту же Польшу, где законы достаточно христианские — запрет абортов и запрет однополых браков. Но Польшу можно назвать демократической, поскольку страна по своей сущности католическая, то есть христианская. Подавляющее большинство населения религиозно, и ходит в храм каждую неделю. Поэтому в случае Польши можно сказать, что ценности польских законов, польской конституции, вполне демократические, поскольку отражают настроения христианского большинства. А в случае Венгрии, как я уже говорила, получилась странная вещь. В данном случае можно действительно сказать, что это антидемократично, поскольку не отражает настроение населения.
— Вы сказали, что ситуация намного сложнее? Что вы имеете ввиду?
— В России и вообще в православных кругах, в той же Румынии и Греции, распространено представление о ЕС как об абсолютно секулярном сообществе, в котором идет борьба против христианских ценностей. В какой-то мере это действительно так. Если смотреть на уровне законов, идут попытки убрать Христианство из дискурса европейской политики. Это было заметно по тому, как от Италии потребовали, чтобы она убрала крест из госучреждений. Но, с другой стороны, есть два момента, которые обычно сильно недооценивают в связи с Европой.
Первое – нельзя сказать, что народ Европы не верит в Бога. Просто народ перестал верить в формате традиционных европейских церквей — англиканской церкви в Англии, католической во Франции и Лютеранской в Скандинавских странах. Действительно, люди перестали посещать традиционные храмы, но зато очень быстро растет посещаемость храмов «нетрадиционных», в том числе и православных. Православие растет в той же Англии, и Австрии. Кроме того, существенно недооценивается стремительный рост Ислама. Также растет посещаемость нетрадиционных протестантских общин. Если взять тот же Лондон, то там сейчас как грибы вырастают всевозможные протестантские секты. Но они незаметны, потому что нигде легально не регистрируются. Это общины Лондонских гетто, где живут иммигранты с Карибских островов и Африки. Они собираются в домах, и молятся в формате харизматических групп. Поэтому говорить о Европе в целом как о полностью секуляризированном и антихристианском пространстве будет не совсем верным.
Второе – если посмотреть на законы самого ЕС, то в них есть достаточно сильные статьи, защищающие право каждой страны развиваться по-своему. И ценности страны, в том числе религиозные, также защищаются европейской Конституцией. Достаточно часто случается, что верующие считают, что их права ущемлены и обращаются в Европейский суд по правам человека. Часто этот суд принимает решение в пользу верующих. Так что на уровне законов тоже нельзя сказать, что Европа антихристианская. С одной стороны — да, она пытается провести законы об охране прав гомосексуалистов. Но одновременно те же законы защищают и права верующих. Подводя итог, скажу, что по отношению к Европе у нас преобладает черно-белый подход, и такой подход ошибочен. Европа несколько сложнее.
беседовал Кирилл МИЛОВИДОВ
Версия для печати
