Пояс Пресвятой Богородицы, пробыв в России чуть более месяца, а в Москве чуть более недели, отбыл в монастырь Ватопед на Святую Афонскую гору рано утром в понедельник. Ему поклонились чуть менее трех миллионов человек. Время подводить итоги и сравнивать выводы экспертов: то ли мы сумели взять от принесения святыни, что могли и хотели получить.
Город получил достопримечательность и проблему. В поездах и на станциях Сокольнической линии объявляли по громкой связи, где начинается очередь. Все городские службы сосредоточились на поддержке верующих, идущих к святыне в ноябрьскую московскую погоду. Скорые, полевые кухни от МЧС, колка дров в самом центре Москвы, дежурные катера на реке (паломники свидетельствуют, что в давке в ночь на 22 ноября некоторых действительно сталкивали в воду)... Да, за бюджетные деньги, даже если это раздражает блогеров. Да, это в основном российские граждане, они заплатили налоги и имеют право не разбираться, что оплачивается из региональной, а что – из федеральной казны.
Ежедневные публикации во всех светских СМИ, верхушки рейтингов в новостях, репортажи на телевидении. Может, на каком-то этапе и пиар, но почти сразу – уже отражение события, заинтересовавшего десятки тысяч людей и, стало быть, достойного внимания все новых и новых десятков тысяч. Город получил событие, ради которого некоторые жители «глубинки» отправились в столицу, потому что многое можно увидеть по телевизору – и достаточно, а к этому – душа просит быть причастным.
Что получила Церковь? «Этот Пояс дает нам возможность молитвенно и физически прикоснуться к Самой Пречистой Царице Небесной, – сказал в последний день пребывания святыни в Москве Патриарх Кирилл. – То, что произошло в связи с посещением этой святыней нашей земли, являет силу Божественной благодати нашему народу, который в значительной степени еще пребывает в безверии и отстоит далеко от Церкви, даже будучи формально крещеным. И когда миллионы людей прикасаются к этой святыне, выстаивая сутками в мороз и под дождем, то тем самым является сила Святой Руси, которую многие уже считали умершей, безвозвратно потерянной… Принесение Пояса Пресвятой Богородицы вдруг дало возможность увидеть, может быть, самое сильное и великое, что сохраняется в жизни народа, — эту сильную, горячую, искреннюю веру людей».
Вряд ли Патриарх предполагает непереходимую пропасть между тем народом, который «лишь формально крещен и пока далек от Церкви», и тем, который стоял в очереди к храму Христа Спасителя. Ведь стояли в том числе те, кто последний раз заходил освятить куличи и собирался теперь за крещенской водой, да вклинился в эти планы ковчег с древним артефактом. Очередь объединила их с теми, кто регулярно исповедуется и гречку с тушенкой в среду или пятницу с полевой кухни не возьмет.
Два мира – два детства
Фразочка о двух мирах вспоминалась за эту неделю часто и по многим поводам. Во-первых, она мягко заменяет формулу о том, что у нас якобы «две Церкви» и/или «две России». Мол, одна Россия увидела другую и одна Церковь – осознала массовость другой. Во-вторых, описывает нетождественность события его отражением в СМИ и соцсетях. В-третьих, она о взгляде из «обычной» многочасовой очереди на короткую жидкую очередь «випов», как бы они ни получили свои пропуска: как «благоукрасители и благотворители» или как высокие чиновники.
МЧС предоставило 17 полевых кухонь, и запах костра и каши разносился по набережной
В тех, кто стоял в очереди, сознательные верующие подозревали «магическое сознание» и языческую логику «я Тебе, Боже, 12 часов в очереди, а Ты мне – изволь удачу, здоровье и много денег». Неверующие предполагали «тупой фанатизм», «стадный инстинкт» и «подделку» вместо самой реликвии.
«В большинстве своем адекватные люди, – сделал из общения вывод один из священников, дежуривших в очереди и отвечавших на вопросы паломников. – С нормальными вопросами».
«То, с чем упорно боролись, на борьбу с чем положено столько сил, сопротивлению чему в жертву принесено так много, – за считанные дни признано церковной нормой. Десять лет моих личных пастырских усилий – нивелировано с легкостью...» – сетует другой священник на Facebook, замечая, впрочем, что к стоящим у него претензий нет. В комментариях разгорается одна из самых длинных дискуссий по теме.
Споры о месте интеллигенции в Церкви эффектно противопоставляются тысячам «я ребеночка хочу» и «можно ли взять не один, а два освященных пояска».
Дрова кололи прямо на тротуаре
Об очереди, сломавшей «формат церковно-общественных мероприятий», пишут «ломающие формат» авторской колонки художественные тексты; почему-то наибольшее напряжение вызывают публикации о пропусках в храм мимо очереди (как будто они не всегда бывают и как будто стоящие в «длинной и честной» очереди пытаются запретить Христу войти в дом мытаря Закхея); одни говорят о пасхальной радости на набережной, другие – о зверином ожесточении и тоске.
Пиар и политика
«Объясните мне, чего вы к сейчас в такой очереди стоите, а к другим святыням в Москве не ходите?» – спрашивает священник у народа. «Да мы ж ничего не знаем!» – честно отвечают ему. «Много ведь мощей в храмах!» – «Получается, здесь просто пиара больше», – говорят сами верующие. Начинается краткий экскурс по святыням столицы: не только частица того же пояса Богородицы в храме Илии Обыденного, но и мощи и чудотворные иконы, перед которыми можно помолиться в той или иной скорби. «Батюшка, а нам, а нам!» – рассказ повторяется для «галерки» стоящих в том же кордоне. Другой священник заключает подобную лекцию пастырским наставлением: «Если что забудете, в интернете посмотрите». Эффект от рассказов есть: в храме пророка Илии народу явно больше обычного, вопрос «где свечи о здравии, а где за упокой» выдает нечастых захожан, да и на ближайших улицах дорогой в Обыденский интересуются постоянно.
«Батюшка, как в очереди молиться?» – «Например, можно так: Пресвятая Богородице, спаси нас!» – «Я имею в виду, какую молитву читать?» – «Так это тоже молитва, только краткая».
«Мы тут сами как священники становимся, – рассказывает полицейский на набережной. – Перед тем как кордон открывать, целую проповедь читаешь: братья и сестры, не бегите, не давите друг друга, не по-Божески это».
В воскресенье днем очередь преодолевалась часа за два. В ней практически постоянно двигались, полевые кухни уступали солдатам и полицейским, а кроме того, не давились, не бежали сломя голову между кордонами, как в предыдущие дни, когда за 18 часов ожесточались на морозе. Тогда, вспоминают «дежурные батюшки», люди стремились хотя бы просто за руку подержаться, а главным вопросом было «сколько осталось стоять». Но в шустрой двухчасовой очереди и молитвенников почти не видно, и акафистов не слышно. Те же священники говорят, что этим очередь отличается от обычных уже для Москвы людских потоков к «привозным святыням»: например, к мощам великомученика Пантелеимона редкий человек шел без молитвослова.
Возле очереди каждые несколько часов сменялись двадцать дежурных священников, готовых ответить на вопросы верующих и поддержать их
«Все равно это чудо Божие, – уверен священник после общения с очередью. – Я не помню, когда последний раз что бы то ни было выводило на улицу сотни тысяч человек. Митинги на Манежной в 90-е? Путч? Разгром Белого дома? И тогда столько не было. А теперь вера вывела».
В интернете продолжат обсуждать, что в Храм Христа Спасителя приезжал приложиться к поясу Богородицы раб Божий Геннадий, председатель ЦК КПРФ, а перед храмом на Остоженке милые девушки раздавали листовки с призывами не слушать «верных ленинцев», которые «вновь поднимают голову», не забыть о мраке безбожия, в который они ввергали страну. Вроде бы агитацию и даже церковную торговлю (чтобы не создать прикрытие для злоупотреблений, мошенничества и сектантской вербовки) в очереди собирались пресекать, а листовки были анонимные, и раздававшие их люди уверяли, что «не знают», кто автор текста и кто инициировал его распространение.
Отложенные последствия
У принесения пояса Богородицы есть даже комический эффект: в столице сегодня всем понятна шутка в надписи на заборе: «Москвичи! В городе 154 магазина «ремни»!» Для многих самым заметным следствием массового паломничества стали перекрытия дорог и пробки. Владимир Путин рассуждает о роли принесения святыни в решении демографической проблемы в России. Кто-то полагает, что государство должно оценить реальную численность и активность верующих и впредь еще больше с этим считаться. Однозначно, событие стало достаточно резонансным, и каждый из побывавших у святыни теперь с большей вероятностью начнет задавать себе и окружающим вопросы о вере. Наверняка многое будет зависеть от того, как ему будут отвечать. Один из священников сказал: «Они – наша потенциальная паства, и у нас появилась уникальная возможность обратиться к ним. Другое дело, что не все эти люди и после поклонения Поясу будут ходить в храмы – но это уже наша вина, вина священников, прежде всего». Как и ожидаемый бэби-бум, оценивать миссионерский эффект принесения святыни пока рано.
Считается, что в городах, где пояс Богородицы побывал до принесения в Москву, святыне поклонились около двух миллионов человек. В Москве к вечеру последнего дня - более 800 тысяч человек. Более трети паломников — жители других регионов России и ближнего зарубежья: организаторы насчитали больше 850 автобусов с паломниками с Украины, из Белоруссии и Молдавии.
С 20 октября принесенная Фондом Андрея Первозванного в Россию реликвия посетила Санкт-Петербург, Екатеринбург, Норильск, Владивосток, Красноярск, Тюмень, Нижний Новгород, Дивеево, Саранск, Самару, Волгоград, Ростов-на-Дону, Ставрополь, Калининград, Москву. Первоначально святыня должна была вернуться на Афон 23 ноября, но срок ее пребывания в России продлили из-за большого числа желающих поклониться ей.
Александра СОПОВА
Версия для печати
