Тогда я обратилась за помощью к опытным мамам.
Серые будни
Говорят, с одним ребенком тяжелее, чем с тремя.
У меня пока только одна дочка. Ей уже полгода. Азарт прошел, вдохновение больше похоже на второе дыхание. Серые будни пролистываю, как листы А4: не успеешь оглянуться — уже темнеет. А что ты сегодня сделала? Сменила несколько памперсов? Приготовила мужу ужин? Сложно вытравить из себя «дух времени», который так и норовит за больное ущипнуть: «Дома сидишь? Ну, сиди-сиди. Ты же ничего не умеешь, так куда тебе лезть! Размазня сплошная! Жаль только, место занимала в вузе, кто-то и посмышленее мог бы поучиться…» Понимаю, что не хватает мужества, чтобы относиться к этой своей новой жизни максимально ответственно и серьезно. А если я так думаю и чувствую — наверное, я не люблю своего ребенка на самом деле?
Анна, мама пятерых детей:
— Я не встречала мам, которым не знакомо такое состояние и которые не переживали из-за этого. Однообразие надоедает (что на любой, даже самой интересной, работе случается!), даже если цель мамы — воспитывать детей. Этот тяжелый период каждая мама переживает: кто-то сразу после рождения, а кто-то через год.
Причина здесь в первую очередь в недостатке общения. У нас в стране молодая мама полностью вычеркнута из жизни. Разговорами в поликлинике или даже с подругой, у которой малыш-одногодка, этого не восполнить. Понятно, что со своим малышом находишь общий язык, но нужно и «взрослое» общение. Хорошо, когда есть несколько настоящих друзей. Но при попытке расширить свой круг сталкиваешься с тем, что общение ограничивается вопросами о количестве и возрасте твоих детей.
К сожалению, многим мамам тяжело с детьми еще и из-за нашей общей избалованности. Люди устают от состояния ответственности, а тем более — ответственности за ребенка, от постоянного напряжения. У меня перед глазами есть иной пример — моя бабушка. Она жила в коммуналке, в одной комнате, и воспитывала пятерых детей. Она не жаловалась на то, что ей «пришлось» стать домохозяйкой, и до глубокой старости оставалась интересным человеком.
По-моему, надо относиться к воспитанию детей спокойно, как к любой работе.
Чем важна «профессия мамы»? Задача родителей — увидеть, что ребенку интересно, к чему он тянется, — для этого нужно быть рядом. Для ребенка самое главное — родительская любовь и внимание. В этом суть «маминой работы», неоплачиваемой и никому не заметной.
Нужно ли бояться бабушки?
Наши бабушки и дедушки очень хорошие, любят свою пока единственную внучку, готовы проводить в ее обществе целые дни. Но они неверующие. Сейчас она совсем маленькая. А как быть потом? Ставить им какие-то условия общения с ней? Типа «телевизор не смотреть», «у нас пост» и так далее? Как-то не привыкла я со старшими разговаривать в командном тоне, указывать, как надо жить. Могу — в порыве энтузиазма, а так, чтобы планомерно свою линию гнуть, переделывать…
Конкретный пример — молитва перед едой. Раньше мы про себя молились. А теперь, когда уже скоро с малышом за стол будем вместе садиться, что, заставлять всех вставать на молитву? Или ребенок автоматически смотрит на маму и не замечает, что бабушки с дедушками не молятся? Сомневаюсь…
Лариса, мама 11-летнего Миши:
— Бабушка — это не мама. Родители ближе, главнее, их и слушаться проще. Поэтому, даже если заметит ребенок, что бабушка не молится, можно объяснить, что бабушка не верит в Бога. Пока. А вы вставайте и молитесь. И малышка пусть с вами. Ребенок вряд ли станет вопросы задавать, дети ведь часто просто привыкают к тому, что есть, и принимают это как должное: мы с мамой молимся, а бабушка — ну это ж бабушка. Но если спросит — скажи: «Они потом помолятся. А мы с тобой — сейчас, и за них тоже, а как же?»
Важно помнить, что родители — вы, и ребенок — ваш, и у родителей особая благодать на власть, на воспитание. Это не к тому, чтобы всех в доме «строить», а чтобы не бояться чужого влияния. Если оно не агрессивное, то и нормально.
Главное, чтобы бабушка внуков любила (и они ее) и не учила чему-нибудь откровенно плохому. Бывает, настраивают против родителей: мол, у мамы пост, а вот пошли ко мне, молочка попьем... Ребенку трудно устоять. Идеальный вариант — когда старшие члены семьи уважают друг друга.
В пост девочка у бабушки просит конфетку, бабушка отвечает: «А мама что скажет? А ты маме что скажешь? Разве можно обманывать?» Если бабушки и дедушки принимают первичность родительского воспитания, то можно мягко попросить, чтобы не соблазняли ребенка тем, что ему не позволяется дома. Мудрые люди, даже не веруя сами, не станут мешать.
А если тянут в свою сторону, то, конечно, придется ограничивать общение. Но только в том случае, когда вольно или невольно бабушки стремятся выстроить барьер между ребенком и его родителями. Внушают, какие они плохие по сравнению с бабушкой. Это я пережила, и не дай Бог кому-нибудь такого. У нас доходило до того, что ребенка чуть не силой усаживали за компьютер именно потому, что мама не разрешила, наказала: «Ты сядь, поиграй, мы ей не скажем, а она сюда все равно не придет». И что тут делать?
Впрочем, слава Богу, в данной ситуации о таком речи не идет. А когда все миром, то и проблем не должно быть. Раз бабушки стараются подстраиваться, не требуют, чтобы жили по их разумению, — за одно это низкий им поклон. Если нет со стороны родных прямого давления, противного родительскому воспитанию, то нужно обсуждать все очень и очень осторожно, ведь порвать отношения очень легко.
И еще: не нужно забывать, что все люди имеют право на уважение их взглядов, а родители — еще и на любовь. Они ведь были хороши для нас, когда мы были маленькие, плакали, болели, когда надо было ночами вставать, на ручках качать, пеленки менять. А теперь, значит, стали нехороши?
У меня очень похожая ситуация с мамой. Приходится, стиснув зубы, заставлять себя помнить, что все ее упреки — это взгляд на меня со стороны. Переживая это, как раз и нужно учиться любить других такими, какие они есть. Я, например, только после смерти отца стала понимать, что такое любовь. И что все это — и телевизор, и придирки, и молятся не молятся — мелочи по сравнению с разлукой, которая нам всем предстоит. Люби, пока есть время, пока они здесь. Не старайся переделать. Это я на своем грустном опыте говорю. Потом захочешь услышать что угодно из этих уст — хоть попреки, хоть насмешки, какую угодно ерунду о политике, — а не будет уже от кого...
Кому принадлежит «свободное время» мамы?
Вопрос совсем не праздный для меня. До рождения дочери с радостью соглашалась, если кто-то о чем-то просил, полагая, что это Господь просит, а раз так, значит, и есть возможность что-то сделать. Нынче так уже не выходит. Мало того, приходится людей «переучивать», объяснять: «Сейчас не могу делать для вас даже самых простых вещей». Вроде понятно, что главное теперь в моей жизни — дочка, все вокруг нее вертится. Но понятие «семья» для меня до сих пор широкое: включает и одиноких двоюродных бабушек, и троюродных братьев-сестер. А тут ощущение, что отбиваешься даже от своих родных. Еще и постоянное ощущение, что — вру… Не знаю, как это объяснить. Будто пытаюсь жизнь себе облегчить. Особенно грустно, когда вспоминаешь заповедь о помощи ближним и понимаешь, что не исполняешь ее…
Да и откуда дочка потом узнает, что нужно обязательно помогать другим?
Екатерина, мама двух 8-летних дочек:
— До определенного возраста детей (они очень тяжело болели, и мы практически жили в больницах) я совершенно не могла собой располагать — ощущала себя не личностью, а механизмом для поддержания их более-менее сносного существования. Причем эти заботы занимали 24 часа в сутки, и хорошо, если хотя бы два часа удавалось поспать. Поэтому, конечно, речи не было о том, чтобы внимание уделить кому-то из родных, если не считать пяти-десяти минут общения, да и то — это они нас навещали в больнице, а не я куда-то ходила.
Когда же — спустя полтора года — появилась возможность осознать себя человеком и думать о чем-то кроме здоровья девочек, я выбрала, наверное, несколько необычные цель и способ их воспитания. Дело в том, что в тот момент никто не знал, сколько они проживут. Поэтому речи не было о раннем развитии, подготовке к хорошему садику, школе и т.д. Мне хотелось, чтобы они были просто хорошими людьми. Например, мы вместе печем жаворонков на Сорок мучеников, а потом угощаем соседей, при этом они стишок какой-то выучат и расскажут. То есть мы по возможности вовлекаем детей в доброе общение с людьми, проживаем вместе с ними эту жизнь, а не организуем воспитательную процедуру «помощь соседу».
И я думаю, что, даже если есть у мамы время и силы помогать кому-то, все равно не стоит пытаться объять необъятное. Здесь важна трезвость рассуждения, ведь порой куда приятнее пообщаться с дальними родственниками, чем, скажем, обед приготовить или вслушиваться в лепет малыша. Лучше для себя сформулировать, что можешь делать только ты (кормление грудью, например) и в чем кто-то может заменить тебя. Если сильно устаешь — восстанавливай силы, если чувствуешь, что родители, муж или друзья сейчас нуждаются в тебе — поговори с ними, помоги чем можешь. Но всегда надо оценивать, кому больше нужна твоя помощь. Если раньше ты ходила мыть пол к одинокой бабушке, а теперь не в силах — обеспечь себе замену, найди человека. Само собой, бросать просто так нельзя. Если нужно общение — ходи с ребенком!
Лишь до определенного возраста дети требуют «всю маму» — и имеют право! Но когда они сами встают на ножки, помощь другим уже может составлять часть воспитания. Выбор конкретного дела зависит от личных приоритетов и реальных возможностей: если волнуешься, что «не так расставила», всегда можно посоветоваться с батюшкой (а еще раньше — с мужем). Как он расставит — так и ходи.
Конечно, пока дочка еще маленькая, вся твоя жизнь вертится вокруг нее. Но не надо бояться, что отныне и вовеки придется каждую минуту жизни посвятить ребенку (ребенку этого не нужно!). Просто сейчас такое время, когда не столько дочка в твоей жизни главное, сколько ты у нее — главная! Незаменимая попросту.
Материал подготовила Светлана УЛЬЯНОВА
Рисунки Кати и Вани Петровых
Версия для печати
