Не бойся! Ты не одна
Иногда хватает нескольких простых слов, чтобы женщина в роддоме не отказалась от ребенка. Одним мамам нужно помочь избавиться от надуманных проблем. Другим — помочь решить реальные. Этим занимается кризисная служба петербургского фонда «Родительский мост»

Фонд «Родительский мост» уже 18 лет действует в Санкт-Петербурге. Он помогает людям, которые хотят взять в дом сироту или ребенка, оставшегося без попечения родителей, и сопровождает семьи с приемными детьми. Три года назад при фонде была организована «кризисная служба». В службе есть телефон, по которому можно звонить в случаях, когда семье или одинокой маме с ребенком нужна помощь. Номер телефона знают многие в городе — он есть в газетах, его повторяют по радио. Сюда звонят женщины в самых разных случаях — если муж выгнал или бьет, если органы опеки намерены отобрать ребенка (такова история нашей героини Маши). Но изначально служба была создана для профилактики отказов от младенцев в роддомах. По статистике служба оказывается эффективной в 30% случаев

В царской России не велось статистики отказа от младенцев. Детей помещали в приюты за плату или на «казенный счет». Содержание в хорошем приюте с заботливым и обученным персоналом стоило недешево и могло оплачиваться родственниками младенца или благотворителями.
На фото вверху: воспитанники малолетнего отделения приюта в игровой комнате.
Внизу: спальня для малышей в приюте для детей-эпилептиков при Братстве во имя Царицы Небесной. 1915-1916

Красотки
«О своей беременности я узнала на шестом месяце. Я работала на рынке продавцом-кассиром. Отец ребенка и я снимали комнату у хозяйки с очень непростым характером. Она бы не потерпела в доме никакого малыша. Денег на то, чтобы снимать другое жилье, у нас не было. Я решила оставить сына в роддоме», — рассказывает с дрожью в голосе Настя, утряхивая на руках младшую девочку. Пусть вас не смущает такая аргументация — как это ни страшно, самые обычные бытовые причины могут подтолкнуть мать к отказу от ребенка. У наших героинь еще много подобных историй. «Я не знаю, как меня нашли, — продолжает Настя. — На второй день после родов ко мне пришли сотрудники фонда “Родительский мост”, поговорили со мной. В итоге я поняла, что не брошу своего ребенка». Казалось бы, ничего особенного представители фонда не сделали — просто поговорили с мамочкой в роддоме. Но младшая девочка на руках — лучшее доказательство того, что этот разговор изменил жизнь Насти.
Благополучные в бытовом плане мамочки от детей отказываются редко. Они рожают долгожданных детей и с самого начала следят за развитием беременности. Но в Петербурге есть два роддома, куда поступают женщины, не наблюдавшиеся в женской консультации — иными словами, те, кто не хотел и даже не думал о ребенке. Именно здесь происходит наибольшее число отказов. Спасение народившейся семьи происходит так: юрист роддома сообщает о «проблемной» маме сотрудникам службы. В одном из этих роддомов сотрудники «Родительского моста» дежурят по понедельникам и четвергам с утра до вечера. В другой приезжают, если есть необходимость.
Телефон у координатора службы Татьяны Дорофеевой звонит не переставая. Очередной звонок юриста: «Таня, приезжайте поговорите с нашими красотками». Татьяна оставляет младшего сына (всего их трое) на подругу и едет в роддом. Сегодня на повестке дня трое: 17-летняя мама, которую воспитывают бабушка с дедом, еще одна 17-летняя роженица, которая никак не определится, брать ребенка или не брать, и Маша — девушка с задержкой развития.
Начинаем с Маши, которая приехала в роддом в сопровождении психолога. Тонюсенькие ручки и ножки, синие вены просвечивают насквозь. Беременность ее выглядит как-то странно, но ей идет. Маша стоит посреди комнаты так, как ее поставили, не двигается — она, похоже, не совсем понимает, где она и зачем. Некоторое время назад Маша сама позвонила в кризисную службу и сказала, что беременна и хочет воспитывать ребенка. С ней проблема в другом — кто будет ухаживать за ребенком, если за самой Машей нужен глаз да глаз? Она живет дома с родителями, но те о ней совсем не заботятся. «Она может забыть поесть, как же она будет помнить покормить малыша? Родители у нее сильно пьющие, на них тоже положиться нельзя. Маша не до конца осознает даже, что она беременна», — объясняет Татьяна.
Вопрос с Машей пока не решен. Обычно у таких мамочек детей отбирают, признав их неспособными ухаживать за ребенком. Но пару раз «Родительскому мосту» удавалось сохранить подобные семьи — в тех случаях, когда мама действительно может ухаживать за ребенком. Например, Наташе — у нее тоже задержка развития, она выпускница специнтерната — оставили дочку и нашли место в приюте для женщин с детьми, оказавшихся в сложной жизненной ситуации. Там Наташу учат ухаживать за малышкой, потом она намерена работать и снимать квартиру, а дочку отправить в садик. «Я пока не попала сюда, никому не верила. У меня же ребенка отняли, забрали в больницу. А теперь я ее никому не отдам!» — говорит Наташа. Ее слова разобрать порой сложно из-за проблем с дикцией, но она вся сияет, когда говорит о малышке.
Похожая история была и с выпускницей коррекционного интерната Мариной — красавицей-златовлаской. Ни за что не скажешь, что у нее проблемы с умственным развитием. А между тем она одна из самых «тяжелых» подопечных фонда. Ситуацию разрешили так: ребенка Марины взяла на воспитание нянечка, которая раньше ухаживала за самой Мариной в интернате. Марина часто навещает дочку и параллельно налаживает отношения со своей мамой, которая ее когда-то сдала в интернат.
Далее идем к той молодой мамочке, которую воспитывают бабушка с дедушкой. «Об отказе от ребенка тут речь не идет. Но семья неполная, мамы и папы у этой роженицы нет, отец ребенка неизвестен — то есть ситуация нестабильна. Такие семьи мы тоже стараемся поддержать», — говорит Татьяна. Мамочка здорова, малыш тоже в порядке, бабушка суетится в фойе роддома. Переходим к следующей «красотке».
Перед нами совершенный ребенок: подростковые угловатые ужимки, переживает при виде взрослых. Но гнет свою линию: «Кто вам сказал, что я его оставляю? Нет. Оформляю временный отказ. На полгода, кажется, можно». — «Но ты понимаешь, что после этих шести месяцев ребенок уже не будет твоим? И эти полгода ты, возможно, никогда не сможешь наверстать?» — «У меня нет другого выхода. Мне учиться надо, работать. Я сама себя содержу, мама живет в общежитии. Отец ребенка не появляется. Через полгода я как раз техникум закончу, смогу квартиру снимать. А сейчас я живу в общежитии. Меня туда с ребенком не пустят. Я все продумала».
«В таких случаях я понимаю, что мама уже все решила заранее и меня не слышит, — комментирует Татьяна. — Важно, чтобы женщина была настроена на то, чтобы сохранить ребенка. А мы ее только поддерживали. Если она сама этого не хочет, заставить ее мы не можем. Самое сложное для нас — установить контакт с теми женщинами, которые не посещают женскую консультацию, не обследуются, приходят сразу в родзал — и уходят оттуда спустя минут десять после родов. Тогда ребенок признается отказником “по акту”— то есть просто брошенным. Число таких малышей не меняется год от года. Это около 100 детей в год в одном только роддоме номер 16».

До революции в Петербурге брошенные дети изучали музыку и выступали на благотворительных концертах. Но персонал приютов признавал, что самая нежная забота и веселые мероприятия не в силах заменить материнскую любовь.
На фото вверху: воспитанники малолетнего отделения Сиротского института перед выступлением на концерте в Дворянском собрании. 1900.
Внизу: воспитательницы приюта принца П. Г. Ольденбургского купают детей. 1909

Превращение слона в пыль
Разговор с мамами в роддоме развивается по обычной схеме: сколько лет, одинокая ли, известен ли отец ребенка (был и такой случай: «А я имени не спросила — а зачем?»), каковы жилищные условия, какие отношения с родителями, знают ли они о ребенке? Работники «Моста» выясняют ситуацию, предлагая различные варианты: родители не захотят помогать? Разве ты не сможешь у них жить? А жить у родителей отца ребенка — ты ведь говоришь, они знают о твоей беременности? «Женщины после родов часто находятся в растерянном состоянии, — говорит Татьяна Дорофеева. — Они не могут собраться с мыслями, оценить ситуацию. А если с ними сесть и подумать, то все, вполне возможно, окажется не так уж и плохо». «У меня внутри просто роились проблемы — и сложные отношения с родителями, и негде жить, и боязнь остаться без денег. После разговора многое из слона превратилось в пыль», — вспоминает наша первая героиня Настя.
Случается, что роженицы попросту боятся сообщать своим родителям о внуке или внучке и решают оформить отказ. Тогда сотрудники фонда вместе с ними звонят домой, устраивают мамочкам встречу с родственниками.
В случае конфликта с родными ведут переговоры. Так было, к примеру, с Аленой. Она сирота, у нее осталась только тетя. Но тетя отказывалась пускать племянницу с ребенком в квартиру, опасаясь, что отец ребенка выживет ее. Несколько месяцев ушло на то, чтобы уладить конфликт. Тетя согласилась снимать комнату для племянницы. Эти несколько месяцев Алена жила в том самом приюте, который фонд организовал совместно с муниципалитетом.
Настя, с истории которой мы начали рассказ, вспоминает: «Когда муж ушел от нас на несколько месяцев, фонд снимал мне квартиру. Потом муж вернулся, я простила. Вообще, до года мне помогали детским питанием, вещами, лекарствами, оказывали моральную поддержку». Таким, как Настя, фонд помогает в зависимости от ситуации: кому-то ищет детское питание, кому-то — работу. Наличных средств на руки мамочки не получают. Чтобы они не могли потратить деньги на себя и чтобы не возникало финансовой заинтересованности в сохранении младенцев (это негативно влияет на отношения матери и ребенка). Каждую такую семью курирует социальный работник от фонда. Его задача — помочь семье стать на ноги и существовать самостоятельно, без сопровождения.
В год кризисная служба контактирует примерно со 100 женщинами, которые хотят отказаться от ребенка. Треть этих семей удается сохранить. Плюс ежегодно в службу обращается порядка 80 человек «извне», то есть в других сложных ситуациях. Вроде встреченной нами в роддоме Маши, которая и хочет воспитывать ребенка, но боится, что ей этого не разрешат.
Такой на первый взгляд незаметной работой (ну что тут такого — поговорить с роженицей по душам!) можно добиться поразительных результатов. Женщины, которые чуть было не оставили ребенка в роддоме, образуют крепкие семьи. «Сейчас мы снимаем двухкомнатную квартиру, собираемся ее выкупать. С апреля устроилась в “Родительский мост” социальным работником, собираюсь пойти на курсы при социологическом институте, учиться на психолога», — рассказывает Настя. Сейчас она воспитывает второго ребенка, приемную девочку. От малышки временно отказалась мама, и ребенок полтора года находился в доме малютки. Мама забрать девочку все еще не может, и в фонде попросили Настю взять малышку временно на воспитание. Родная мама приходит к ним раз в неделю. «Когда сын маленький был, все время: то черное, то белое. А сейчас, с появлением в доме второго ребенка, вся эта нервозность пропала. Мы с мужем хотим взять приемного ребенка. Я и не думала раньше, что муж поддержит эту идею. Но пока для приемного ребенка нет условий. А вообще мы хотим иметь троих-четверых детей. Мне даже страшно подумать, что было бы, если бы я отказалась тогда от сына. Я просто не хочу думать об этом», — говорит Настя.

Анна ПАЛЬЧЕВА

В Москве в одном только роддоме № 16 за год 100 матерей бросают своих детей. А таких роддомов в России тысячи. На фото : в грудном отделении Воспитательного дома. 1910

Посетите сайт Родительского моста

См. также: Профилактика отказа от ребенка должна начинаться с момента зачатия

Версия для печати