Наши старики
В редакцию «Нескучного сада» приходят письма с вопросами о пожилых людях. О том, как решить разные проблемы в общении с ними. И о том, почему эти проблемы вообще возникают

Не терпеть, а любитьЯ вынуждена жить вместе с бабушкой и заботиться о ней. Ей 83 года, она хорошо передвигается по квартире. В детстве я ее очень любила. Когда она стала старой, немощной и полностью зависящей от меня (приготовь, накорми, дай таблетки, вымой), я стала ужасно раздражаться на все, что связано с ней: как она ест, пьет, сто раз переспрашивает, ничего не делает, сидит и только целый день смотрит телевизор. Я понимаю, что злиться на родную бабушку – это грех, что это моя ноша, что мы все станем стариками, что, раздражаясь, делаю хуже только себе. Часто обещаю себе больше не злиться, но не получается. Подскажите, как научиться стать милосерднее, добрее? Как принять старость? Все же я бабушку люблю.

Наверное, многим знакомы чувства читательницы, приславшей этот вопрос, но мало кто имеет мужество в них признаться даже самому себе.

Отвечает священник Александр ЛАВРИН, клирик храма иконы Божией Матери «Живоносный Источник» в Царицыно.

-- Сразу хочу с вами согласиться – конечно, любите. Без этого ни сами себя не пытались бы уговорить, ни письма бы в редакцию не послали.
Однако не надо при этом удивляться, что у Вас не получается приказать себе не злиться и не раздражаться. К своим родным у нас часто естественная, сама собой разумеющаяся, вполне искренняя любовь. Но вместе с тем мы, к сожалению, живем не ими и, шире, вообще не другим человеком, а собою. Поэтому, когда наши близкие (также друзья, знакомые) говорят или делают что-то, что нам не нравится, мы начинаем любить не их, а как бы себя в них.
На все, что происходит, мы реагируем поверхностными чувствами. Так называемыми эмоциями. Они очень переменчивы, но зато остро переживаются. Любовь - более глубокое чувство и поэтому более устойчива, хотя и переживается не так интенсивно. Увы, мы живем всегда очень поверхностно.
Но главное, народная мудрость права – «сердцу не прикажешь». Это касается любого нашего сердечного чувства. Мы никогда не знаем, откуда, когда и какое реактивное чувство придет нам в тот или иной момент? Когда и куда оно уйдет? Поэтому мы часто входим в противоречие сами с собой. Нас может обличать совесть в недостойных чувствах, но из каких мест души мы другие-то достанем? Церковь поэтому и утверждает, что чувства наши - падшие. Если, например, человек обиделся, он может сколько угодно себя уговаривать, что все, с чем он столкнулся – пустяк и не стоит обращать внимания. И, тем не менее, реально все равно будет переживать обиду.
Что же делать?
Вспомним: приходят к Богу не потому, что, наконец, поняли, что – добрые, а, наоборот, когда пришло осознание своей негодности. Да, у нас есть ряд безусловных талантов, которыми мы можем воспользоваться. Совесть, которая, если мы честно спросим, скажет нам правду. Воля и разум, с помощью которых мы можем сдержаться и поступить не так, как диктуют нам чувства, а по трезвому рассуждению. Но это может дать нам возможность только внешнего изменения ситуации. Что же делать с «пожаром», который внутри?
Кроме этих талантов, данных каждому при рождении, мы, христиане, обладаем еще верой. Мы можем поставить акцент не на том, с чем столкнулись (и «как все это надоело!»), а на своей реакции. Евангельский ли в нашей душе ответ? И тогда обратиться к Богу с честными и покаянными словами: «Господи, нет у меня в душе сейчас ни любви, чтобы простить, ни мужества, чтобы потерпеть, ни веры, чтобы встать на нее, как на камень и не пасть духом, и на Тебя опереться. Я знаю, что моя душа совершенно не готова к евангельской жизни, но я сам переживаю, что я такой. Ведь для того-то я христианином и стал, чтобы Ты меня изменил. Прости, это – злоба моей души, моя болезнь. Ты – Врач. Прими меня такого и Сам исцели».
Так давление чувств будет постепенно ослабевать, и душа приобретать иной строй. Но формировать его будете уже не вы, а Господь. Он – Работник, мы же (со-работники) только должны войти в Его работу (теми самыми волей, разумом, совестью). Ведь для того-то мы и приходим к Богу, в Церковь, чтобы приобрести то, чего ни вокруг нас, ни внутри нас нет – благодатную жизнь. Христос – Источник любви, добра, терпения. И мы можем реально стать причастниками этого сокровища. Другими словами, мы можем Богу сказать: дай! Но в ту меру, в какую говорим: прости!
И еще, просто в качестве доброго совета: не называйте свои уход и заботу о бабушке ношей. Поверьте, Вы для нее такая же ноша! Так как мы все друг перед другом всегда виноваты. И чем ближе, короче отношения, тем больнее обиды, тем больше раздражения, тем тоньше нюансы, от которых эти отношения зависят. Но как только мы назвали человека или обстоятельства ношей, так сразу они становятся для нас неподъемными и невыносимыми. А за этим неизбежно последуют раздражительность, претензии, жаление себя и, как результат, уныние. "Спасение же ваше - в неунынии вашем!", - говорил преподобный Макарий Оптинский.
От души желаю, чтобы бабушка стала для вас - Ненаглядной!

Как помогать "вредным старушкам"?По милости Божией я хожу в пансионат для престарелых - навещаю бабушек. При общении с ними трудность такая: некоторые бабушки считают, что им все должны, они постоянно обижены. Когда им помогают материально, они всё равно недовольны!!! Как с ними можно беседовать, чтобы хоть немного помочь им справиться с этим чувством?

Ответ сестер из сестричества при храме свв. бесср. Космы и Дамиана в с. Космодемьянское (Химки)
- Если человек ропщет, нужно проанализировать ситуацию, понять, откуда этот ропот, что лежит в его основе: плохой характер или плохое настроение, просто такая манера общения (маска), обиды на жизнь, на судьбу, на страну, на семью? Может быть, и мы в чем-то виноваты, может быть, форма оказания материальной помощи в чем-то показалась обидной, или сама помощь - унизительной и ненужной. Может быть, человеку нужна конкретная вещь, но он стесняется попросить.
В домах престарелых жители обычно получают необходимый уход, питание, но им не хватает общения. Часто им нужна не материальная помощь, а беседа, возможность периодически высказывать свои тревоги, радости, рассказывать о событиях из своей нелегкой жизни. Для того, чтобы разговорить человека, нужно найти подход к нему. Поначалу надо, может быть, просто выслушать человека, не перебивая и не оценивая вслух его поступки. При дальнейшем общении нужно искать в характере человека всё самое лучшее, образ Божий, и опираясь именно на эти черты, расширять свое общение, потихоньку, с Божией помощью, с помощью покаяния, вытесняя ропот и другие недостатки.
Надо помнить, что такие посещения – не одномоментная акция для утехи своей гордости и тщеславия. Если намерения ваши серьезные, то рано или поздно вы обязательно впустите этого человека со всеми его недостатками и достоинствами в свою душу, будете переживать и молиться за него. Главное – никогда не забывать о цели нашего прихода. Дела милосердия всегда совершаются со смирением. В трудных случаях необходимо советоваться с духовником.

Почему так много одиноких стариков? Страшно подумать, сколько сегодня в России одиноких стариков. Причем многие из них имеют детей и внуков, но всё равно доживают свой век в одиночестве. Не хотят дети жить с родителями. Кто в этом виноват? Город, родители, сами дети? Действительно ли в большом городе люди обречены на одинокую старость? Можно ли решить эту проблему, изменить ситуацию?

Однако есть мнение, что одинокие старики - религиозная проблема. Так считает востоковед и историк религии, доктор исторических наук, профессор МГИМО и Российского православного университета св. апостола Иоанна Богослова Андрей Борисович ЗУБОВ

-- Сама идея пенсии как обязательной формы обеспечения старости возникла только в XX веке. До этого никогда такой формы не было, но общество в ней, по сути, и не нуждалось. Подавляющее большинство стариков жило в семьях своих детей. Пока у них были силы, они воспитывали внуков; потом дети и внуки заботились о них. Но секуляризация общества породила гедонизм (устремленность к наслаждениям), и большая семья распалась. Только тогда встала проблема пенсии как необходимого обеспечения каждого старика. Конечно, несчастные одинокие старики были всегда. Помните, в Евангелии у наинской вдовы умирает единственный ребенок, и она остается без средств к существованию. Но для евангелиста она именно -исключение, редкостно несчастный человек. О таких людях всегда заботилось общество – община, город, государь создавали для них приюты, старческие дома, богадельни, но ни в одной культуре одинокая старость не была нормой. Веками считалось естественным, что дети и внуки заботятся о стариках, как матери - о своих маленьких детях. Но сегодня и заботу о детях не все воспринимают как обязанность – увеличивается число брошенных родителями малышей. Мы живем в условиях разрушенной веры, разрушенной семьи, попранных нравственных обязанностей.
Даже те, кто может купить большой дом, съехаться со стариками, чаще всего не хотят этого. Как не хотят люди среднего достатка обменять квартиры свою и родителей так, чтобы жить рядом друг с другом. И не только дети не хотят жить с родителями, но и многие старики не хотят жить с молодыми. Современный человек всё чаще стремится к одиночеству, что является прямым нарушением Закона Божиего («И сказал Господь Бог: не хорошо быть человеку одному…» (Быт., 2, 18)). Старики предпочитают жить одни на скудную пенсию, чем с детьми, интересов которых они не разделяют, «шум» которых их раздражает, а детям в тягость жить с родителями.
У нас в России, на первый взгляд, многое можно списать на материальные трудности. Но на Западе проблема эта также очень существенна. Там многие обеспеченные люди задолго до старости откладывают деньги, чтобы впоследствии уйти от детей в дом престарелых. В их домах престарелых идеальный медицинский и санитарный уход, прекрасное питание, достойные условия проживания, но причина ухода родителей от детей та же, что в России: стремление людей обособиться друг от друга. Быть «независимыми». К старости исчезает потребность в супружеской жизни, физиологическое стремление к детям, свойственное молодой матери, и современный человек, забывший о Боге, старается полностью отделиться от всех, убежать от другого, от всяких обязанностей перед другим, стать этакой монадой. Если захочется с кем-то поговорить, есть сосед по старческому дому, медсестра, и этого достаточно. Главные причины современного распада семьи, изоляции стариков - религиозные. Кстати, в странах, где религиозные традиции сохранились, сохраняется и большая семья. Причем как в христианских странах, так и в нехристианских. Например, в Индии большие семьи сохранились даже в таких огромных городах, как Бомбей и Дели. В этих городах и интеллигенция живет большими многопоколенными семьями. Это, кстати, весьма облегчает и быт молодых, и быт стариков. Молодые могут учиться и работать, не сдавая детей в детские сады, старики передают, воспитывая, устои и ценности семьи внукам и правнукам, а дети с первых лет жизни привыкают, что надо заботиться о своих немощных стариках и почитать их. А вот в Японии, где всегда были очень крепкие семьи, сегодня так же рвутся родственные связи и остаются одинокие старики. И всё потому, что и там стремительно идет распад религиозных ценностей, как конфуцианско-синтоистских, так и христианских.
Если же вернуться к России, то сегодня, разумеется, можно и нужно платить людям достойные пенсии, а не пособия для минимального выживания, обеспечивать хороший уход в домах престарелых, как в Западной Европе и в США. Но это, так сказать, паллиативы. Серьезное же исправление ситуации возможно только через восстановление семьи, ответственных отношений между поколениями, через возвращение к пятой заповеди: «Почитай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле». И, в конечном счете, к осознанию своей ответственности перед Богом за жизнь и счастье тех, кого Господь сделал нашими ближними.

Версия для печати