Нынешний кризис, сравнимый по масштабности с международным кризисом 1920-х -- начала 1930-х годов, обострил дискуссии о судьбах глобальной рыночной экономики. По мнению эксперта «НС» Сергея АФОНЦЕВА, это не «крах капитализма», а новая, ранее неизвестная экономическая болезнь. И лекарства от нее пока не придумали.
 Сергей Александрович АФОНЦЕВ родился в 1973 году в Москве. В 1994 году окончил экономический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова. Кандидат экономических наук, ведущий сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Доцент МГИМО (У) МИД РФ. |
-- В чем причины нынешнего кризиса? Он закономерен или внезапен?
-- Причины кроются в неспособности регулирующих органов найти ответ на те вызовы, которые поставили перед мировой экономикой произошедшие за последние пять-семь лет изменения в международной финансовой системе. Если объяснять просто, то существует реальный сектор экономики, где производятся товары и услуги, полезные для людей и компаний, и финансовый сектор, где генерируются и мобилизуются финансовые ресурсы, которые затем могут быть использованы, чтобы производить те самые товары и услуги. Иными словами, в финансовом секторе покупают и продают деньги. В современных условиях есть два базовых механизма привлечения финансовых средств для хозяйственной деятельности. Вы можете пойти в банк и получить кредит, а можете выйти на фондовый рынок, разместить там ценные бумаги своей компании и получить денежные средства.
Предположим, в собственности вашей компании есть какие-то активы, и вы хотите привлечь денежные средства, выпуская ценные бумаги, обеспеченные этими активами. Инвесторы смотрят на эти бумаги и анализируют, насколько они привлекательны -- какая компания их выпустила и чем они обеспечены. Обеспечением могут быть собственные активы компании, а могут быть активы, которые лежат у нее в инвестиционном портфеле (когда-то ваша кампания купила ценные бумаги другой компании и теперь выпускает свои бумаги под обеспечение этих ценных бумаг). Бумаги, обеспечением которых являются другие ценные бумаги, -- это так называемые «производные финансовые инструменты». Современный кризис связан со сбоем функционирования цепочки выпуска производных ценных бумаг, начавшимся в американской экономике.
Этот сбой начался в 2005 году. Американские ипотечные компании выдавали кредиты людям, которые хотели купить жилье. И под обеспечение этих кредитов выпускали ценные бумаги, подразумевая, что кредиты непременно вернут. Пока они выдавали кредиты обеспеченным заемщикам -- условно говоря, состоявшимся менеджерам с семьей, с двумя машинами и хорошим доходом, -- никто не сомневался, что эти люди кредит вернут. Соответственно, это были «здоровые» кредиты и под них выпускались «здоровые», первосортные ценные бумаги. Но в какой-то момент ипотечные компании решили, что кредитовать можно не только обеспеченных менеджеров, но и менее обеспеченные группы -- например, одиноких домохозяек, не имеющих источника высокого дохода. Риск невозврата в таком случае, безусловно, выше, но ипотечные компании это учитывали. И производные ценные бумаги под них они выпускали тоже, но не первосортные, а subprime – «второсортные». Но вот однажды выяснилось, что домохозяйки не могут выплачивать кредит. Соответственно, те бумаги, которые под эти кредиты были выпущены, начали падать в цене. Инвесторы, которые их купили, начали терять деньги. А поскольку эти инвесторы рассчитывали на получение прибыли и тоже выпускали ценные бумаги, проблема приобрела характер снежного кома. В одном звене порвалось -- и вся цепочка дала сбой.
У нас глобальный рынок, и американские ценные бумаги покупают не только в Америке. Кто-то умудрялся покупать бумаги самих американских ипотечных компаний. Кто-то был более осторожен и покупал бумаги американских инвестиционных фондов. Но и эти фонды тоже в той или иной мере инвестировали в ипотечные компании. Поэтому, когда началось падение котировок на американском фондовом рынке, оно затронуло инвесторов на всех континентах.
В очереди за супом во времена Великой депрессиии в США (на фото 1929 г.) стояли далеко не оборванцы. Плохо приходилось всем. В 1933 году количество безработных в Америке достигло 17 млн. челововек. Поэтому антикризисная программа "Новый курс" президента Рузвельта уделяла огромное значение социальным реформам
-- Насколько вовлечена в кризис Россия?
-- Глубина проблем, с которыми сейчас сталкиваются российские компании, зависит от того, в какой степени за последние два-три года они были вовлечены в операции по привлечению внешних финансовых средств. Те, кто активно привлекал заемные средства, сегодня сталкиваются с необходимостью погашения старых кредитов и невозможностью получения новых.
С одной стороны, в финансовой системе сейчас дефицит свободных средств, деньги (в том числе деньги иностранных инвесторов) активно уходят с фондовых рынков, что ведет к падению курсов ценных бумаг. Если ваши ценные бумаги стоят дешево -- вы не можете ни разместить их на выгодных условиях, ни получить под них большой кредит. С другой стороны, банки сами сталкиваются с дефицитом средств -- им просто нечем давать кредиты. Результат -- финансирование получить все труднее и платить за него приходится все дороже.
Сегодня проблемы испытывают не только банки, но и компании реального сектора, которые в последние два года активно привлекали кредиты и средства зарубежных фондовых рынков. Дальнейшее развитие, намеченные проекты -- все это повисает в воздухе, поскольку денег, на которые рассчитывали компании для их реализации, нет. Правда, у нас настолько не развит национальный финансовый рынок, что порядка 70 процентов инвестиций осуществляется за счет собственных средств предприятий. То есть большинство российских предприятий малого и среднего сектора не используют банковский кредит, поэтому на них эта ситуация мало скажется.
Но в целом на сегодняшний день спасение банковской системы -- это приоритетная задача. Другое дело, что для этого нужна накачка экономики деньгами, что приведет к ускорению инфляции. Но лучше инфляция, чем банкротство банков. При пожаре пусть уж занавески в доме сгорят, лишь бы дом цел остался.
-- В Англии и Америке происходит национализация обанкротившихся банков. В Европе в 300 раз возросли продажи «Капитала» Карла Маркса. Можно ли происходящее назвать началом краха самой капиталистической системы? И что дальше?
-- Сразу стоит сказать, что это никакой не крах капиталистической системы. Те, кто так говорит, пытаются выдать за действительность свои идеологически мотивированные фантазии. Действительно, с начала 1990-х годов активно развивалась модель привлечения финансовых средств через механизмы фондового рынка. Она продемонстрировала внушительные преимущества по отношению к альтернативной модели -- банковской, которая традиционно доминировала в странах континентальной Европы. Настолько внушительные, что даже такие столпы банковской модели, как Германия, начали использовать фондовую модель. Но дело в том, что она была достаточно новой и под нее не было разработано средств регулирования. Однако она демонстрировала очень хорошие результаты, и ей решили развиваться максимально свободно. Отсюда и тенденция к глобализации финансовых рынков -- чтобы подобная система могла использоваться в как можно большем числе стран.
Но у фондовой модели есть, безусловно, свои слабые места, и это выяснилось в процессе ее развития. С 2005 года было время, чтобы их понять и что-то с ними сделать. Но предполагалось, что рынок с ними сам справится. А к 2007 году стало понятно, что «само не рассосется». Проблема была и в том, что никто не знал, какие именно меры нужно применять: модель новая, как ее регулировать пока не вполне понятно, соответственно, новых институтов регулирования не было создано.
-- Какие возможны варианты выхода из кризиса?
-- Нынешний кризис завершится тем, что будут выработаны новые механизмы регулирования финансовых отношений, адаптированные к задаче исправления слабых сторон той модели, которая сложилась в 1990-2000-е годы. То же самое было сделано после международного кризиса конца 1920-х -- начала 1930-х годов. Тот кризис породил систему банковского регулирования, которая позволила этой модели просуществовать вплоть до 1990-х годов, когда ей на смену пришла новая и более эффективная система, пусть еще и не до конца «отрегулированная». Сейчас идет поиск новой модели регулирования, но параллельно с этим правительства вынуждены в режиме пожарной команды решать проблемы, вызванные кризисом. Кто-то лихорадочно выдает государственные кредиты, кто-то национализирует обанкротившиеся банки и финансовые компании. Горячие головы называют это «социализмом». На чем основаны подобные суждения, непонятно, -- национализация активов в периоды кризисов практикуется регулярно, и столь же регулярно активы возвращаются в частные руки каждый раз после окончания кризиса. Фактически сейчас идет поиск лекарства от ранее неизвестной экономической болезни. И рано или поздно такое лекарство непременно найдут.
Подготовила Светлана ГАДЖИНСКАЯ
Версия для печати
