90 лет назад, в мае 1922 года, в СССР была создана Всесоюзная пионерская организация. Юбилей дал повод людям старшего поколения вспомнить о пионерских кострах и военной игре «Зарница», в то время как более молодое поколение пребывает в уверенности, что пионеры отличаются от скаутов лишь цветом галстуков. В действительности водораздел проходит отнюдь не в сфере атрибутики.
Агент нового мира
В 1976 году в ГДР был напечатан роман Кристы Вольф «Образы детства». Взрослая женщина вспоминает о своем счастливом детстве, прошедшем под звуки барабанов с флагами и бодрыми нацистскими песнями, вспоминает и не может совместить свое детское восприятие со своим же опытом последующей взрослой жизни.
В России о пионерском детстве пишут не так, как в Германии пишут о детстве гитлерюгендском. В пионерской организации предпочитают видеть советский вариант скаутского движения. Думаю, что это все-таки натяжка. Появлению пионерского движения предшествовала основательная зачистка, полное уничтожение всех старых детских организаций. Решение о роспуске скаутских организаций было принято в 1919 году, то есть за два года до создания пионерской организации. А распускать было кого. К началу революции русское скаутское движение охватывало около 50 тысяч детей.
Формально пионерская организация была образована решением Всероссийской конференции комсомола 19 мая 1922 года. От традиционного скаутского движения она отличалась жесткой централизацией и тем, что главной ее задачей стало воспитание граждан, целиком преданных советской идеологии.
Созданием «нового человека» большевики озаботились уже в 1919 году. Принятая VIII съездом РКП партийная программа требовала, чтобы школа была превращена «из орудия классового господства буржуазии в орудие... коммунистического перерождения общества». Школа должна была не столько учить, сколько воспитывать.
В 1920-е годы увидели свет сотни статей и брошюр, объясняющих учителям, как преподавать арифметику или химию под марксистским соусом. Учителям предлагалось видеть в своем предмете прежде всего материал, иллюстрирующий идеологические схемы. Через все преподавание проводилась мысль, что «материалистическое и диалектическое объяснение мира самое простое и удобное, наиболее практическое» и что «победа материалистического мировоззрения невыгодна эксплуатирующим классам».
Однако превратить школу в то место, откуда будут выходить материалисты и атеисты, не удавалось очень долго. Крестьянский быт, выстроенный в соответствии с церковным календарем, успешно противостоял школьной пропаганде. Против устоявшегося уклада и авторитета родителей школьный учитель оказался бессилен.
Вскоре поклонники идеи воспитывать будущих коммунистов силами школьных учителей заговорили о том, что крестьянской традиции следует противопоставить новый советский быт. Идея нового советского календаря, дни которого посвящены не православным святым, а различным революционным деятелям, в 1920-е годы очень активно обсуждалась. Для борьбы с Православной Церковью атеисты были готовы культивировать дохристианские по происхождению народные обычаи. Высказывались, например, предложения возродить празднование дня Ивана Купалы. Однако создать действующую систему советских, языческих или еще каких-нибудь праздников коммунистическим агитаторам так и не удалось.
Против старших
Неудачи советизации быта пытались компенсировать созданием особого детского мира, противостоящего миру взрослых. А поскольку для традиционной крестьянской культуры конфликт поколений был малоактуальным, понадобилась особая детская организация, которая бы помогала детям противостоять той системе ценностей, которые исповедовали родители. Для этого-то и нужны были пионеры.
Комсомол и пионерия позиционировали себя как союзы молодых, союзы тех, кому принадлежит будущее. Это будущее — с развевающимися красными галстуками, кострами, песнями — можно было противопоставить прошлому — с колокольным звоном, церковными песнопениями и крестными ходами. Объединив в себе черты поддерживаемой режимом организации и неформального молодежного движения, пионерская организация приобретала среди детей самую настоящую популярность.
Ситуация, когда государство науськивало неформалов-подростков на родителей, совершенно уникальна. При этом официальная пропаганда провоцировала детей поступать вопреки воле родителей. Ребенка, пошедшего против старших, воспевала литература. Наиболее талантливым из текстов такого рода является известное стихотворение Эдуарда Багрицкого «Смерть пионерки» (1932), посвященное умирающей от скарлатины девочке, не согласившейся надеть крестик. Думаю, что песни, которые в своем гитлерюгендском детстве самозабвенно распевала героиня Кристы Вольф, были столь же талантливы.
В результате деятельности педагогов и пионерских вожаков для молодежи ходить в храм стало, как сказали бы сейчас, «не круто». Травля со стороны сверстников была куда более действенным средством антирелигиозной пропаганды, чем государственные репрессии. Педагоги всячески провоцировали детей высмеивать своих верующих соседей и спорить с ними. Детям церковных старост и просто церковных людей приходилось терпеть постоянные насмешки.
Позже, когда советская идеология победила, как казалось, полностью и окончательно, детская литература перестала противопоставлять детей родителям. Послушание старшим вновь вошло в число детских добродетелей. Новые поколения детей, читая включенное в школьную программу стихотворение Багрицкого, искренне недоумевали: почему девочка не хочет пойти навстречу матери и почему такой пустяк, как отказ надеть крестик, является героизмом?
«Для какой полезной цели можно использовать храм?»
Настоящим питомником по разведению «нового человека» могли стать детские дома. События революции и Гражданской войны привели к тому, что огромное количество детей было оторвано от семей и воспитывалось государством. В 1924 году журнал «На путях к новой школе» напечатал отчет об антирелигиозных беседах, которые проводил в одном из детских домов двадцатилетний учитель Петр Алампиев. Он предлагал строить беседы по схеме платоновских диалогов. Учитель задавал детям наводящие вопросы (что такое религия? что такое Бог? возможна ли религия, если нет языка? были ли попы у древних людей?) и, разбирая ответы, постепенно подводил их к нужным выводам. И лишь после того, как дети усваивали в качестве истины в последней инстанции предлагаемые атеистическим мировоззрением схемы, учителя начинали читать с ними Ветхий Завет.
Когда ребенок читает Ветхий Завет под руководством умного учителя-атеиста, у него создается впечатление, что атеизм — это его сознательный выбор, сделанный после знакомства с первоисточниками. После такого чтения Священного Писания учитель провел для школьников экскурсию по храмам. Вот как об этом мероприятии рассказывал сам организатор: «Подойдя к собору, мы осмотрели его извне и малость побеседовали о его высоте, стоимости и т. д. ...Перед самым входом даю детям задачу: в церкви осмотреться и прикинуть, для какой более полезной цели можно было бы использовать храм...»
Когда эти дети выросли, они, конечно же, вспоминали умного молодого учителя, который так наглядно вскрыл им поповский обман. Я не сомневаюсь в том, что в гитлерюгенде были не менее яркие учителя. Но немцы, в отличие от нас, научились отличать человеческий восторг перед горячими и искренними проповедниками нацизма от содержания этой проповеди. А нам еще предстоит этому учиться. И юбилей пионерской организации мог бы стать хорошим поводом для того, чтобы об этом задуматься.
Александр КРАВЕЦКИЙ
Версия для печати
Тэги:
Общество
Дети
Воспитание
Политика
История
