На Главную E-mail
       
 
Нескучный сад 5-6 (88)
 
 
Архив по номерам   Редакция   Контактная информация
   

По благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II

Нескучный сад - Журнал о православной жизни
+7 (495) 912-91-19
 
 
 
Разделы сайта
 
Дополнительно:
 Фраза полностью
 Любое из слов
 Во всех полях
 Только в заголовках
 
  Семья и личность №3(4)'2002

Место работы: тюрьма


Версия для печати
05.10.02, 15:57

Трудно передать ощущения человека, идущего по этим коридорам, закрывающего и открывающего множество дверей, стоящего перед камерой. Вроде не должна бояться: люди везде люди. Но почему-то сердце заколотилось. Открыли дверь, а за ней много женщин, молодых, разных. Кто-то стрижен коротко. В основном худые. И все смотрят на нас. Я еле выдавила: "Здравствуйте".
Зато моя провожатая, майор внутренней службы, говорила с семьюдесятью женщинами одновременно: спрашивала, как и что, рассказывала про амнистию, шутила. Антонина Васильевна Митигуз - начальник отдела по воспитательной работе в московском женском СИЗО №6. Когда мы беседовали с ней во внутреннем дворике четырехэтажного квадрата, она говорила неожиданные вещи. Например: если не любить людей, здесь работать невозможно.


- А как же привычное представление о бесчеловечных сотрудниках исправительной системы?

- По-моему, стереотип такой сформировался в результате усилий прессы и телевидения, направленных на то, чтобы показать милиционера-грубияна. Будто в системе этой работают самые последние из последних.

Я не встречалась с такими людьми. Никогда. Ни выше меня по должности, званию, ни ниже - не было людей, готовых кого-то ударить, обобрать...

Хотя в обычной жизни, не на работе, я это видела. Буквально вчера в электричке милиция проверяет документы, выводит в тамбур, понятно для чего. Мне это очень больно.

Зарплата, которую получают наши сотрудники сейчас, ниже всех допустимых пределов. Люди, которых я встречала, работая в этой системе, трудились из чувства долга и ответственности. И сейчас я смотрю на своих девчонок: работу такую тяжелую несут, а вознаграждение никакое за их труд, в котором вся их душа и здоровье. Заключенным они, наверное, больше внимания уделяют, чем своим близким, - все время на работе. Я перед ними просто преклоняюсь.

ОТ НУЛЯ ДО ТРЕХ

- Вот у нас тут дети наших заключенных. Мы их только до трех лет можем держать, а потом, если не берут родственники, мы их должны устроить в детдом. Были у нас моменты, когда мы отдавали этих детишек, и столько слез было у сотрудников! Многие говорили: нельзя, не положено, но я взяла бы его, воспитывала бы, как собственного. Настолько жалко их, привыкаешь.

Есть у нас один мальчик: мать - гражданка Украины, отец - нигериец. Брак незарегистрированный. Бабушка отказалась его брать на Украину. Отец-то ей никто по документам - нелегально в Москве живет. И здесь мы малыша держать не можем, и в российский детский дом его не берут, потому что он - гражданин другого государства. И этот Кеша был любимец всех. Если бы можно было по закону его тут держать, дорастили бы его. Он всех знал по именам. Перепиской и переговорами с посольством и консульством Украины мы ничего не добились. Слава Богу, все утряслось - наша местная управа дала ему временную путевку в детский дом: пока мать его здесь, он - в этом детском доме.

У него в камере была девочка, которая родилась здесь, и скоро ей уже три года исполнится. Эта черненькая ингушка Даля была его подопечной. Сейчас звоним туда, в детский дом, директриса говорит, что он нашел там девочку, самую маленькую, самую худенькую, которую все обижают, взял под свою опеку и никому не дает в обиду, никуда от нее не отходит. Вот наш Кеша.

- Сколько здесь обычно детей?

- По-разному. Недавно была амнистия для несовершеннолетних и женщин, многие ушли. А вообще каждый месяц где-то около 20 детей от нуля до трех. Бывает и больше. В основном это дети, рожденные в заключении. Плюс дети задержанных, которых пока нет возможности куда-то устроить. Например, везла гражданка Туркестана наркотики. Куда ее ребенка? Ни один московский детский дом не примет без прописки, без российского гражданства и т. д.

В течение ближайших двух недель у нас должно появиться на свет человек 10-12. Нужны детские кроватки - не на железной же вместе с матерью они будут лежать. Вот сейчас обзваниваем, пишем факсы, куда только можем...

Но безвыходных ситуаций, когда совсем чего-то нет, не было. Люди жертвуют.

- Дети рождаются прямо в тюрьме?

- Нет, медики вызывают "скорую" и везут рожать под конвоем. В послеродовом отделении мамы остаются столько, сколько нужно. Ребенок находится на нашем попечении. Все необходимые вещи: пеленки, распашонки, одеяльца - все мы должны добыть сами, потому что государственного финансирования на эти цели нет. Мало кто здесь грудью кормит, а некоторым даже запрещено - ВИЧ-инфицированным например. Слава Богу, что есть возможность получать детское питание в поликлинике, как городским детям. Но это до года. И ведь многие женщины, которые здесь родили, - бомжи, например, - вряд ли увидели бы медицинское обслуживание, питание в своих обычных условиях.

Сейчас, не знаю, замечаете вы или нет, время какого-то оказененного нечувствия. В 1996 году, когда мы открывались, то ли мода была, то ли эпоха другая - благотворителей больше было. Скажем, от партии Борового привезли нам целую машину моющих средств. Все эти годы мы растягиваем эти блага. Потому что у государства средств то ли нет, то ли до нас не доходят они... А вот сейчас вообще куда-то делось это милосердие. Некоторые спрашивают, что нужно, но как только напишешь листок "острой нужды", люди исчезают, куда-то пропадает желание благотворить. Не знаю, с чем это связано: то ли не модно, то ли законодательство не поощряет благотворителей.

ОПЕРАТИВНАЯ ОБСТАНОВКА

- В чем заключается ваша повседневная работа?


- Приходя на работу, я сразу захожу в дежурную часть, которая несет службу круглосуточно, и узнаю оперативную обстановку в изоляторе: все ли живы, здоровы, не случилось ли каких-то происшествий, нет ли проблем в поведении отдельных камер. Люди здесь разные, в том числе есть и лица, требующие особого внимания, находящиеся под постоянным наблюдением. Это связано с их состоянием здоровья, с психикой, совершенным преступлением. Здесь очень много наркоманов, алкоголиков...

- Сколько всего здесь человек?

- Изолятор рассчитан на 735 мест, но содержится, как правило, в два раза больше. Потому что это единственный изолятор для женщин: должны принимать в течение суток всех, кто на законном основании задержан. Камеры у нас разные: маломестные (от 12 человек и меньше) и общие (до 50 бывает). Сейчас немножко посвободнее: амнистия прошла, человек 500 освободилось.

- За что вы отвечаете?

- Что с меня конкретно спрашивают? В 6 часов все встали, коечки заправили, вовремя покушали, помыли, убрали. Чтобы были вежливы с администрацией и, как и мы с ними, общались только на "вы" или по фамилии. Чтобы все знали свои права и обязанности: моя обязанность объяснить каждому, на что он имеет право и что он должен делать.

Вопросов, которые мы решаем ежедневно, много. О них даже трудно рассказать - настолько разные. Например, на моем отделе лежит обязанность заботиться о том, чтобы человек не был разутый и раздетый. Это тоже большая проблема. Гуманитарная помощь поступает в основном из православных организаций. Николо-Перервинский монастырь, Марфо-Мариинская обитель помогают. Еще много привозят женщины из Международного женского клуба - это организация жен послов, аккредитованных в Москве.

Из некоторых мест звонят: "У нас тут есть две сумочки вещей, сможете забрать?" Часто даже некого из сотрудников послать: они тоже молодые, семьи, дети. Одна вышла из декрета, другая ушла. И слава Богу! Пусть они свое главное предназначение выполняют.

Когда-то давно государство выдавало заключенным стандартный набор: телогрейку, башмаки, панталоны, - чтобы человек не замерз по дороге на зону. Сейчас этого нет: нигде ничего никому не выдают. В колониях каждый ходит, кто в чем может. У нас нет государственного финансирования даже на элементарный набор одежды и обуви. Все приходится искать самим.

- Как же люди живут в таких условиях?

- Делятся друг с другом. Здесь есть и бомжи, есть и состоятельные, добрые: просят у своих родственников принести не одну расческу, а две, не один конверт, а десять. К сожалению, это не всегда возможно: бабушки на свою пенсию не могут даже простую передачку принести.

И опять же, если бы не православные добрые души, было бы очень плохо...

Особенно трудно зимой бывает. Зимой мы просто кричим во все храмы, обзваниваем прихожан: несите, пожалуйста, теплую одежду, очень нужно. Бывает иногда так, что не в чем на улицу выйти погулять.
ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ

- Ненависти, вы говорите, к заключенным нет. А в чем проявляется любовь?


- Мои девочки никогда не оставят какую-то просьбу без внимания, утешат. Вот, например, приходят письма, телеграммы о смерти близких. Приносят их нам, в воспитательный отдел, потому что мы отвечаем за эмоциональное состояние заключенных. О таких несчастьях сообщаем мы: вызываем человека, отдельно, чтобы не в камере это все. И я всегда вижу сострадание, как жалеют людей, у которых горе, несчастье. Пусть он сам кому-то причинил горе, но и его жалеют.

Никто никогда не крикнет, не унизит, не оскорбит. Это и есть любовь. Мы с вами можем пройти и посмотреть, как обращаются сотрудники к заключенным: "Девочки, выходим. Женщины, кушать". Разве это не любовь?

Чтобы человек, находящийся при власти, показывал: "кто ты, кто я!", мне такого наблюдать не приходилось.

- К кому вы идете в первую очередь?

- Пристальное внимание нашего отдела к несовершеннолетним девочкам. Конечно, трудные они: из неполных, неблагополучных семей, сироты из детских домов и интернатов. Привлекаются они за ужасные преступления, о которых вы, наверное, знаете из прессы: например, девочки, которые задушили шарфом свою подружку. Или другое. Представляете, какое количество ударов нужно было нанести пилкой для ногтей, чтобы человек умер - истек кровью? Рассказывать это не очень хочется...

Для меня не определяющее то, что человек совершил, я, наоборот, стараюсь не замечать этого. Если постоянно связывать человека с тем, что он совершил, то человека просто не будет - только образ зверя какого-то.

К этому я пришла, конечно, не сразу, а после очень долгих годов работы, опыта. Хотя, наверное, и не это, неправильно я говорю. К этому привела меня вера. Опыта-то достаточно: 25 лет службы - срок большой. Но раньше, когда я старалась отгородить себя от знания чего-то плохого о человеке при общении с ним, все равно где-то "на подкорке" информация держалась. Только тогда, когда я пришла к вере, поняла смысл заповеди Христовой любви, только тогда я смогла уйти от этого. То, что человек сделал, никак не определяет мою с ним работу. И слава Богу. Потому что вначале это было очень тяжело. Когда сама имеешь маленького ребенка и видишь, как алкоголик относится к своему ребенку... Работала я в женском ЛТП и видела, как женщина убегает с работы, чтобы напиться. И для нее стакан важнее, чем ее дите, которое ползает рядом. К такому человеку только неприязнь могла родиться... Я тогда не понимала того, что теперь. Господь же нас всех любит. Всяких. Когда начинаешь задумываться о себе, о том, что ты по сути своей грешнее их всех и еще милость Божию получаешь...

- Кто у вас работает? Не просто же люди с улицы приходят устраиваться сюда?

- Безусловно, необходимо образование. Предпочтение отдается юридическому или педагогическому. Но подбираем людей с практической точки зрения. Для меня, например, важно не только образование, но и чисто человеческие качества, желание работать и понимание того, где, как и с кем человек будет работать. Если ненавидеть людей, то не стоит даже и начинать.

У меня работают девчонки, которые, что называется, "с низов" пришли: походили охранниками по коридору, набрались опыта. Я чувствую, как они "растут" от неверующих или не имеющих никакого понятия о духовной жизни. Есть одна девочка, мусульманка. Она с таким рвением старается выполняет все, что касается ее работы. Если из камеры ее попросят крестик или еще что принести, она обязательно исполнит. Я имею тайную надежду, что в будущем это православная христианка.

- Как вы считаете, вашим сотрудникам нужна психологическая помощь, разгрузка?

- Конечно, душа должна отдыхать от постоянного напряжения. Где-то вне этих стен. Нужно помогать сотрудникам - всем, не только воспитателям. Нужно их от этой работы "уводить". Ведь работа сама по себе очень страшная, морально очень гнетущая.

Недавно я услышала фразу, которая мне очень понравилась: "Если бы мы жили только для того, чтобы страдать, мучиться, терять близких, тогда бы не было смысла". Ведь смысл-то в другом, в вечной жизни. Здесь это очень трудно понять, потому что открываешь любое дело - везде трупы, смерти, жестокость... Можно действительно с ума сойти. А отвлечься от этого как? У сотрудников, как правило, возможности отвлечься нет.

Вот только один раз нас возили в Лавру на экскурсию... Там мы просто разговаривали со священниками, монахами, - не было никаких особых проповедей. Но люди почему-то по-другому себя чувствовали, потому что душа чувствовала, куда они попали, в какое святое место. Почему-то все забыли и о работе. Как намного хватило этой благодати!

Думаю, что на государственном уровне стоит обратить внимание на наших сотрудников и вообще на милиционеров. Ведь с чем мы обычно сталкиваемся? С тем, от чего болит душа и сердце.

ПО СЛЕДАМ ШЕРЛОКА ХОЛМСА

- Почему и когда вы решили здесь работать?


- В детстве был случай, когда я испытала чувство несправедливости по отношению к родственникам и решила учиться в юридическом, чтобы никогда и никаких ошибок не было. В общем, детские фантазии типа Шерлока Холмса: сумею все разобрать, все раскрутить, все будет справедливо, всю неправду я поборю. Такое желание быть справедливым, честным, делать это со знанием.

Поначалу были периоды, когда все заключенные мне казались мерзкими людьми: они совершили такие гнусные преступления, уже как бы не люди... Болело сердце, потому что не понимала, почему такое может быть: почему мать может перешагнуть через ребенка, напиться, а малыш будет валяться у нее в ногах. Меня преследовали мысли о работе, снились по ночам заключенные, перед сном мыслила свой день: как лучше сделать то и это.

Сейчас я выхожу с работы, иду на остановку - передо мной купола Иверской. Думаю: "Господи, слава Тебе!" Сказала это слово, и все как бы остается за воротами.

Молитва спасает, конечно. Когда забудешь помолиться, хотя бы кратенько, можешь попасть в такой водоворот, что мысли запутают.

Вообще-то меня не воспитывали в вере, никогда никаких молитв я в детстве не знала. Но было постоянно чувство, что Бог есть. Будучи комсомолкой, членом партии, если шла мимо храма, всегда любила зайти, поставить свечу. Как-то неосознанно.

Заметный перелом произошел в 33 года. Я просто пошла в храм, открытый в Кузьминском парке. Пошла просто посмотреть - так быстро его отреставрировали. И он мне понравился - это же домовая церковь - своей домовитостью, уютом.

Как-то я прочитала, что нехорошо заходить в храм, как в гости, как в музей. Что только если побудешь на службе от начала и до конца, только тогда сможешь понять, что происходит. Когда я первый раз пришла вовремя в храм и была на литургии, и отстояла ее до конца, то душа ощутила эту благодать - как мне там хорошо. Я вышла с таким чувством: как же все-таки хорошо. Солнце, помню, такое сияло! Такая красота! Все живы, здоровы, сыты, обуты. Все, оказывается, так прекрасно. Я не могу объяснить эту радость, которую ощутила в храме. Сначала я и ходила вот за этой благодатью. Просто потому, что мне там очень хорошо: все заботы, проблемы становятся такими мелочными.

Потом обстоятельства так сложились - определенные трудности в семье, у родственников, со здоровьем. И тогда я стала получать помощь от Господа. Старалась что-то понять, читать. Получая эту конкретную помощь в своих семейных нуждах, я начала применять это и на работе: прочитала молитву, смотришь, и проблема решилась. Просто "Господи, помоги!" скажешь, и все оказывается по-иному. Я к этому пришла постепенно. Маленькие чудеса, не буду рассказывать. Тогда я уже поняла, что Бог есть. Знала-то я всегда, но вот ощутила тогда. Поняла, что можно жить только с верой, только с Богом и никак иначе. Не могу сказать, что я уже верующая такая, крепкая, непоколебимая. Что смогу перенести все искушения и поступать именно как верующий человек. Но прежнюю жизнь я представляю сплошным кошмаром. Понимаю, сколько наделала ошибок, как испортила жизнь и близким своим именно оттого, что без веры жила.

Если бы я это все не поняла, я бы уже не работала в этой системе, бросила бы.

- Не мешала вам работа в семейной жизни?

- Мешала. Я слишком много времени уделяла работе и зря ставила это на первое место. Одно из моих заблуждений было в желании все делать, все успевать. А в нашей работе, как правило, всегда всего не успеешь - слишком большая нагрузка: ты один, а людей много. Можно даже сутками не выходить с работы, все равно останется тот, кого ты еще не увидел и с кем еще не поговорил. Дело доходило до умопомрачения: по 16-18 часов работала. Пока мне батюшка не сказал: "Послушай, милая! Господь посылает каждого туда, где Он хочет, чтобы человек был. Но и время рабочее определено: Он тебе определил до шести работать, так вот ты будь добра до шести и управляйся. А дальше иди домой и делай то, что тебе дома положено делать".

Знаете, настолько это просто и понятно, но почему именно со слов священника я это уяснила? Мне об этом мама говорила. Муж ругался до бесконечности. Ребенок тоскующими глазами на меня смотрел. Но батюшка помолился - и поняла. Слово священника, исполненное Духом Святым, произвело переворот.
КРЕСТНЫЙ ХОД ПО КРЫШЕ

- А как появился храм в СИЗО?


- Храм появился "из ничего": государством не были предусмотрены деньги на это. Он появился благодаря вере, энтузиазму узкого круга лиц. Православная организация "Вера, Надежда, Любовь" приняла огромное участие в том, чтобы здесь был храм. И безусловно, если бы наше руководство не захотело, то ничего бы не было.

- Кто жертвует на храм?

- В Николо-Перервинском монастыре стоят две кружки, на которых написано "для СИЗО": одна - на крестики и иконки, другая - для пожертвований, на которые покупаются молитвословы, обучающая литература для новоначальных и т. д. И люди жертвуют.

То, что вы увидите в храме, - это на пожертвования одной бывшей заключенной. Она не оставила храм - обещала это сделать и исполнила свое обещание. История этой женщины показательна: человек был при власти, должности, больших деньгах, пользовался всеми благами и соблазнами этого мира. Получила она по своему уголовному делу первоначально 13 лет. Но не отчаялась, обретя веру, стала молиться усердно и так верила, что Божия Матерь ей поможет, что срок сначала снизили до 11 лет, потом до семи, потом до пяти, а потом до трех. С 13 до трех - кажется невероятным и сказочным, но она так верила Божией Матери! С ней тут разные вещи происходили: дело то в одну сторону, то в другую, то вперед, то назад. И дома непросто: ребенок, муж остался. Но так она верила, что все получила по вере своей. И когда уезжала в Можайскую колонию, сказала: "В этом храме я столько милости получила, что никогда не оставлю его". Она уже давно освободилась. Не видя ее, но видя то, что приносят из монастыря, по этим дарам мы знаем, что это она.

- А если кто-то из заключенных не хочет идти в храм?

- Никого мы без воли в храм не ведем. Предварительно обязательно спрашивается: "Пойдете, девочки, в храм?" И нет такой камеры, которая бы сказала: "Не пойдем". Другое дело, сколько пойдет и как там будут они себя вести.

Женщины-катехизаторы готовят камеру перед службой. У нас есть договор о совместной деятельности с Николо-Перервинским монастырем, и оттуда два раза в неделю приходят катехизаторы. Они рассказывают, как подготовиться к исповеди, к причастию, как подать записочку, что можно, что нельзя и т.д. Потому что многие до изолятора вообще не были в храме.

- У вас бывает крестный ход?

- На престольный праздник - святой Марии Магдалины, 4 августа. Поскольку нет возможности обойти изолятор с улицы, крестный ход проходит по крыше. Мы все поднимаемся на крышу: священнослужители, певчие, несколько заключенных из числа работающих, которые хотят и могут, желающие сотрудники. Тишина устанавливается. Обычно у нас на прогулке всегда шумно: молодежь танцует, перекрикивается - обычная жизнь. А когда крестный ход - все замирает. Даже если погода ветреная и не слышно, но почему-то все в здании, в камерах чувствуют. Наступает такая необыкновенная тишина: все стараются прислушиваться к тому, что там, на крыше.

- Есть ли другие "приходские" традиции?

- Два раза в месяц у нас служится литургия: 14 дней проходит, а на 15-й - служба. На большие праздники батюшки ходят по камерам, поздравляют всех, кропят водичкой. И все как-то стараются попасть под капельки, плачут. Тут видишь, что все мы православные по своей сути: в глазах все. Пусть мы и не тверды в вере, неискушенные в каких-то вопросах или слишком искушаемые, с другой стороны, но в такие моменты видно стремление души человеческой к вере, к свету, к истине, к Господу.

- Но не все же православные?

- Помню один случай - пришли женщины-катехизаторы в камеру. Попросили их прийти повторно. Когда пришли они, женщина-мусульманка - она еще плохо по-русски говорит - обращается к ним: "Скажите, а что мне делать? Я сегодня видела во сне вашего Бога! Дайте мне портрет вашего Бога!" Она потом крестилась.

- Знаете ли вы примеры серьезного воцерковления в этих стенах?

- Статистики такой нет: мы видим людей только на определенном этапе, а потом они уезжают, и их судьбу мы не знаем. Знаем только о тех, кто к нам возвращается, к сожалению. За пять лет существования изолятора есть люди, которых мы встречали здесь по два-три раза. Иногда мы получаем поздравительные открытки от бывших заключенных, и из этого можно сделать вывод, что у человека, слава Богу, все хорошо. Особенно когда поздравляют с православными праздниками, значит, остался человек на тернистой дороге к Господу.

Я вспоминаю, что Россию называют самой тюремной страной. Как это изменить? Наверное, об этом здесь думают чаще, чем там, за воротами...

- Что нужно сделать, чтобы заключенных стало меньше?

- Чтобы стало заключенных меньше, лично я, наверное, критически оценивая свои способности, мало что могу сделать. Дай Бог, чтобы хотя бы одно слово проросло и дало свой плод хоть когда-то и где-то.

Мы сами еще неопытные христиане, не можем еще руководить собой, своими поступками... Чтобы помочь другим, мы должны больше заниматься своей духовной жизнью, ведь она у нас протекает спонтанно, легкомысленно.

Православные должны стоять четко на своих позициях, в своей вере, уметь объяснять ее другим людям. И за Христа, если надо, то и умереть.

Беседовала Светлана Гаджинская

Версия для печати







Код для размещения ссылки на данный материал:


Как будет выглядеть ссылка:
 
Реклама
Изготовление куполов, крестов Сталь с покрытием нитрид титана под золото, медь, синий. От 2000 руб. за м2 www.t2000.ru
Знаете ли вы Москву? Какая улица в столице самая длинная, где растут самые старые деревья, кто изображен на памятнике сырку «Дружба», откуда взялось название Девичье поле и в какой стране находится село Москва? Ученье — свет Приближается 1 сентября, день, дети снова пойдут в школу. Знаем ли мы, как и чему учились наши предки, какие у них были школы, какие учителя? Крещение Руси День Крещения Руси пока что не объявлен государственным праздником. Однако этот поворотный момент в истории России изменил русскую государственность, культуру, искусство, ментальность и многое другое. Счастливые годы последней императорской семьи Мы больше знаем о мученическом подвиге и последних днях жизни этой семьи, чем о том, что предшествовало этому подвигу. Как и чем жила августейшая семья тогда, когда над ней не тяготела тень ипатьевского дома, когда еще живы были традиции и порядки аристократической императорской России? Русские святые Кто стал прототипом героя «Братьев Карамазовых»? В честь кого из русских святых назвали улицу на острове Корфу? Кто из наших преподобных не кормил медведя? Проверьте, знаете ли вы мир русской святости, ответив на вопросы нашей викторины Апостолы Петр и Павел: рыбак и фарисей Почему их память празднуется в один день, где был раскопан дом Петра, какие слова из послания к Солунянам стали советским лозунгом и кто был Павел по профессии. 400-летие дома Романовых: памятные места Ко дню России предлагаем викторину о царской династии Романовых. Династия Романовых и благотворительность В год 400-летия воцарения в России династии Романовых вспоминаем служение царей и цариц делам милосердия. Пасха Зачем идет крестный ход — знаете? А откуда пошел обычай красить яйца? А когда отменяются земные поклоны? Кто написал канон «Воскресения день»? Великий пост Проверьте себя, хорошо ли вы знаете постное богослужение. Сретение Рождественская викторина


Новости милосердия.ru
 
       
     
 
  Яндекс цитирования



 
Перепечатка материалов сайта в интернете возможна только при наличии активной гиперссылки на сайт журнала «Нескучный сад».
Перепубликация в печатных изданиях возможна только с письменного разрешения редакции.