Богатые и бедные: разговор с настоятелем храма на Рублевке

О том, как преодолеть социальную пропасть между имущими и неимущими прихожанами, рассуждает настоятель храма святителя Николая в Аксиньино протоиерей Алексий ГОСТЕВ.

Евангельская Встреча. Аксиньино - Николина Гора.

Церковь святителя Николая в Аксиньино находится в нескольких километрах от одного из самых престижных поселков в районе Рублевского шоссе – Николиной Горы. В советское время здесь селились ученые и, как тогда говорили, «мастера культуры». Здесь живут, например, Михалковы – режиссер Никита Михалков помогал восстанавливать храм. Николина Гора считается более интеллигентным, богемным и менее буржуазным местом, чем, скажем, придорожная Жуковка. Это означает, что и социальные различия между «новыми деньгами», богатыми в нескольких поколениях и совсем небогатыми, но хорошо образованными потомками советской аристократии на Никольском приходе могут проявляться сильнее, чем на других.

О том, как приходе преодолеть социальную пропасть между имущими и неимущими прихожанами, рассуждает настоятель храма святителя Николая в Аксиньино протоиерей Алексий ГОСТЕВ.

Выпускник филфака Университета и бывший прихожанин знаменитой среди московской интеллигенции 1980-х «Обыденки» (храма Илии Обыденного на Кропоткинской), отец Алексий сам живет на Николиной Горе с начала 1990-х. Правда, поселился он здесь отнюдь не как новый русский. Вначале, когда он из руин восстанавливал храм, и не было дома причта, то священник с семьей снимал жилье у прихожан – не коттедж, а сруб без удобств и коммуникаций. Зато дом композитора Мясковского…

– У богатых людей долгое время было желание отгородиться от бедных – пресловутыми рублевскими зелеными заборами, закрытыми клубами, частными самолетами, охраной. Меняется ли это отношение сегодня и с чем, по вашему мнению, оно было связано в прошлом?
– Я думаю, в этом отчуждении главную роль играют соображения безопасности. Мне трудно судить о Рублевке в целом, поскольку в наш храм приходят далеко не все обитатели домов с высокими заборами. Что касается тех, кто приходит в храм, я знаю, что эти люди сами стараются сделать так, чтобы, по крайней мере, на приходе разделения на богатых и бедных не чувствовалось. Напротив, я вижу взаимную поддержку прихожан. Например, к нам ходит семья, у которой четверо детей, интеллигентная и не очень имущая. Ходят и люди, так сказать, другого регистра. Они начинают передавать этой семье какие-то вещи, оплачивать лечение. Порой, даже не ставя в известность меня как настоятеля. Нам в храм постоянно передают детскую и взрослую одежду, игрушки, кто-то принес телевизор… Взаимопомощь между прихожанами возникает не сверху, а снизу.

– Какие Вы видите плюсы и минусы в такой стихийной взаимопомощи богатых и бедных прихожан?
– Я считаю, что у нас на приходах много пространства именно для стихийной, «снизу», социальной инициативы, подлинно христианской, естественной, а не вымученной, не придуманной. Хотя она не решит проблемы материальных различий между богатыми и бедными, но поможет им лучше понимать друг друга и сосуществовать в подлинно евангельском духе. К институтам социальной защиты и благотворительным фондам у нас в стране традиционно относятся с недоверием и богатые, и бедные. Поэтому обеспеченные люди больше мотивированы помочь лично тем, кто, как они знают, точно в этой помощи нуждается. С одной стороны, это минус, потому что эта помощь не организована. С другой стороны, это плюс, потому что она идет от сердца.

– Каким богатые люди хотят видеть будущее своих детей? Их образование, место в жизни, отношение к другим людям? Какие качества они хотят в них видеть прежде всего – силу и уверенность в себе или милосердие?
– Я встречаюсь с теми людьми, которые стремятся привить детям христианские ценности. Правда, в нас всех еще с советских времен было воспитано бытие в двойных стандартах: мы говорим одно, а делаем другое. Но все же откровенно никто не говорит своим детям об их превосходстве над остальными людьми. Воспитывать детей богатым людям непросто потому, что многие из них проводят с детьми мало времени или стремятся вывезти детей из страны. У богатых нет уверенности в завтрашнем дне, их настораживает то, что происходит у нас в России. Заграницей детям безопаснее физически, но есть опасность чуждых православию влияний, которым может подвергнуться оторванный от семьи ребенок в школе, даже в самой лучшей.

– Можно ли сравнивать ваш храм с кафедральным собором Сурожской епархии в Лондоне, где потомкам русских эмигрантов пришлось сосуществовать с новыми богатыми переселенцами из России? Я имею в виду старых рублевцев, людей часто материально небогатых, но происходящих из известных семей, и «новые деньги».
– В Лондоне в общину стали вливаться не только олигархи, но и простые люди, бывшие граждане СССР, которые приехали в Англию в поисках лучшей доли. Известная напряженность в общине Успенского собора в начале 2000-х возникла не столько между богатыми и бедными, сколько между «советскими» и эмигрантами первой волны, которые этот приход создавали, а потому дорожили своей свободой, независимостью и привычным укладом. Как я слышал, владыка Антоний даже предпочитал отказываться от крупных пожертвований, потому что это могло бы к чему-то обязывать приход. На нашем приходе также не культивируется отношение к богатым прихожанам как к привилегированной касте – нет такого, что жертвователи стоят отдельно, или их принимают с каким-то особым вниманием. Бывает, что ты дольше с кем-то задержишься. Однако причина тому – давнее знакомство, а не важность персоны. У нас в храме соотношение старожилов и тех, кто относительно недавно купил здесь дом, примерно 50/50. Отношения, между ними, как мне кажется, вполне органичные.

– Сокрушаются ли богатые в таком грехе, как пристрастие к показной роскоши, спрашивают ли они священника, как от него избавиться?
– Пока что я с таким не сталкивался.

Беседовал Арсений ЗАГУЛЯЕВ

Версия для печати

Тэги: Церковь  Общество  Приход  Бедность  Благотворительность и милосердие