"У Виталия Васильевича была затромбирована артерия нижней конечности. Он был довольно старым - 69 лет - и страдал еще сахарным диабетом. Уже прошла операция, тромб извлекли, но процесс пошел дальше: возник второй тромб, конечность стала холодеть. Нужна была еще одна операция.
С Виталием Васильевичем постоянно были две дочки. В нашей жизни можно встретить любовь к родителям, но здесь мы увидели просто необыкновенную любовь. Я человек любопытный, мне всегда хочется увидеть, что за этим стоит, потому что на пустом месте любви не бывает. Когда Виталия Васильевича сняли с искусственной вентиляции легких, когда он стал нормально дышать и разговаривать, я уже могла с ним пообщаться.
Я поняла, что дети просто не могут его не любить, потому что он замечательный. Во-первых, он очень остроумный, во-вторых, терпеливый, в третьих, он очень мудрый и обо всех вещах судит, так сказать, по-настоящему и обо всем говорит с любовью. К нему подходишь, он обращается: "дорогая". Удивительно терпеливый. Лежал все время с отрешенным видом на кровати, чтобы своим присутствием никому не мешать. Именно из любви к другому человеку. Это было видно, потому что мне все время приходилось его тормошить и спрашивать, не больно ли ему. Он всегда при этом отвечал: "Конечно, больно, нога дергает, но я терплю".
Когда я спросила, верующий ли он или нет, он сказал: "Я перекованный из коммунистов". То есть он сначала был коммунист, и, я думаю, очень искренний, а потом, в течение жизни, понял, какие ценности существуют на белом свете. Интересно, что он выражался, можно сказать, церковным языком: "Я, - говорит, - верующий, но не церковный". А на мое предложение позвать священника, чтобы он мог исповедаться и причаститься, он ответил: "Конечно, когда-то же нужно встретиться с Богом!" Это была фраза понимающего человека. Я даже больше ничего не стала ему говорить. Весь остаток ночи мы стали жить в ожидании будущего причастия.
Когда начинается врачебный обход, я рассказываю про каждого больного, а заведующая отделением их обходит, смотрит. Она подходит к моему дедушке, Виталию Васильевичу, и вдруг - "Девчонки, - говорит, - да он у вас не дышит!" Из-за обезболивающего наркотика он так глубоко заснул, что перестал дышать. Мы быстро к нему - аппарат искусственного дыхания. Потом все сбежались, начали его трясти, кто как может, чтобы он просыпался. И он, слава Богу, очнулся. Когда я его сдавала другой сестре часов в 9 утра, говорю: "Только додержи его до причастия! Хоть что-нибудь с ним делайте, трясите". Дочки в коридоре плачут. Они верующие тоже - и та, и другая. И его действительно додержали! О. Иоанн его поисповедовал, причастил, и этой же ночью Виталий Васильевич умер, на Троицу его отпевали. От него осталось удивительно светлое чувство.
* * *
Запомнилась мне еще история с Александром Б. Он попал в автомобильную катастрофу, и на нем не было живого места. Он должен был умереть, а было ему всего двадцать с чем-то лет. Я у него тоже спрашивала, верит ли он в Бога. Он говорил: "Я не отрицаю существования Бога, но не могу понять, почему Он такой жестокий". Я пыталась объяснить, что Он не жестокий, что это для чего- то так делается, но он все равно не мог простить того, что Бог допускает страдания людей. Этот вопрос его мучил все время.
Потом у Александра началась интоксикация. Когда это происходит, больные становятся повышенно активными. Он вылез из кровати, пошел по коридору, силы его оставили, он упал, и тут же началось кровотечение. Это было зимой, у нас в храме в это время был о. Андрей из храма свят. Николая в Кузнецах. Вдруг в храм звонят из реанимации и говорят об Александре: можно ли причастить такого-то? О. Андрей согласился, и я повела его туда. О. Андрей, конечно, не мог раскрыть тайну исповеди, но говорил, что покаяние было настоящее, что Александр очень глубоко все чувствует и понимает. Он понял, для чего ему все эти страдания, и, по-видимому, ответил на тот вопрос, который его мучил. О. Андрей пришел после исповеди какой-то необыкновенно одухотворенный. Исповедуемся мы все, но по-разному, а такая исповедь его просто поразила. После этого о. Андрей попросил обязательно ему сообщить, если с Александром что-нибудь случится, потому что он видел, что этот человек на грани жизни и смерти. И действительно, ровно через сутки Александр умер. На кровати лежал совершенно спокойный, чистый, светлый человек. Видно, Господь его простил, в результате страданий душа его очистилась и отошла ко Господу. О. Андрею тогда позвонили специально. Наши батюшки, в общем, привыкли, что причащают умирающих, а для него это было событие.
* * *
Еще один случай, про который я хочу рассказать, очень печальный, потому что остались сиротами двое детей. Виноваты хирурги. Татьяне Д. (ей было всего 35 лет) сделали лапароскопию в Зеленограде, удалили желчный пузырь. После этого у нее стали синеть конечности, и подумали, что это тромбоэмболия легочной артерии, направили ее к нам, в сосудистый центр. Здесь у нее болел живот, поднялась температура. Обезболивали анальгином, наркотиками. В истории болезни о показаниях ничего не было написано. Но когда доктор пошел в палату посмотреть на больную, то, когда увидел ее, тут же велел класть на каталку - и к нам, в реанимацию, потому что она задыхалась, появилась страшная одышка, отеки, больная стала вся бледно-желтая, кончики пальцев посинели. Переложить ее с кровати на носилки было просто невозможно - она кричала от боли. Переложили. Перевезли. Немножко она у нас раздышалась. Включили кислород, хирурги собрались.
Я спросила ее, не хочет ли она исповедаться, причаститься. Говорит: "У меня крестик в палате". - "Крестик - понятно, а причаститься, исповедаться вы хотите?" - "Я никогда этого не делала". Я говорю: "Сейчас к вам придет священник. Вы с ним побеседуйте, может, полегче будет, и операция хорошо пройдет". Отвечает: "Ну, хорошо". Я тут же звоню, быстро приходит о. Иоанн, начинает ее исповедовать, и очень долго, подробно (обычно это бывает быстро). Я отошла, пришла, а батюшка все разговаривает с ней и как-то так хорошо очень. Она причастилась, и через час-полтора ее забирают в операционную. Оказалось, что, когда ей делали лапароскопию, порвали кишку. У Татьяны начался перитонит, и все эти восемь дней она жила с перитонитом! Все эти дни она терпела. Другой бы на ее месте скандал поднял: не видите, мне плохо, я же умираю! Молодые почти все сейчас свою болезнь воспринимают как что-то такое, что должно всех абсолютно людей поставить с ног на голову. А здесь такой такт: это же моя боль, моя болезнь, это я должна пережить, другой может помочь, но никак не может взять на себя эту тяжесть.
Конечно, в операционной ей все сделали, что положено, и привезли в палату, но состояние было тяжелейшее. Утешала только мысль, что она, слава Богу, все- таки успела исповедаться и причаститься. Она дожила до следующего дня, ее опять забрали в операционную, и там у нее сердце остановилось. Слишком сильная была интоксикация за восемь дней. Реанимировать ее не смогли, привезли к нам. Сердце побилось еще немного, и она умерла с Богом. Потом ночью звонил ее муж, никак не мог поверить, что она умерла..."
* * *
В храме царевича Димитрия, в алтаре, есть тетрадь, куда записаны для поминовения имена умерших в реанимации и других отделениях Первой градской. Мы приводим отрывок из этого помянника, в котором за каждой смертью тоже стоит своя история.
Александра - 20 лет. Крещена за миг до смерти.
Светлана - убиенная, 26 лет.
Наталия - актриса, около 35 лет. Крестилась, умерла в реанимации во время крещения ее мужа в больничном храме.
Евгений - 35 лет. Умер под разрешительной молитвой.
Георгий - умер от рака (21 год). Часто причащался, последний раз - в день смерти.
Анатолий - умер на второй день Пасхи.
Дария - крестилась за неделю до смерти, умерла в Лазареву субботу.
Алексий - причастился за несколько часов до смерти (после причастия пришел в сознание).
Георгий - 37 лет. Крестился, несколько раз причащался, очень хотел стать нашим прихожанином и духовным чадом о. Александра Д.
Елена - пережила клиническую смерть, пришла в сознание, исповедывалась, причастилась, через несколько дней умерла.
Михаил - умер в пятницу Светлой седмицы, накануне причастился.
Елена - 37 лет. Причастилась за два часа до смерти, умерла в день ангела.
Сергей - убиенный (25 лет).
Георгий - 72 года, профессор филологии. Соборовался, несколько раз причащался.
Марина - умерла от менингита (15 лет). Все время была без сознания. Незадолго до ее смерти впервые в жизни (в день своего ангела) причастилась ее мама Нина
Пантелеимон - 89 лет. Умер в Светлый понедельник.
Николай - 36 лет. Не соглашался на операцию, пока не придет священник. Перед операцией причастил о. Василий, второй раз причащали после операции (без сознания).
Олег - был алкоголик, у нас впервые причащался. Причастился 3 раза, соборовал о. Иоанн. Умер на 3-й день после соборования.
Галина - причастилась у нас впервые, умерла внезапно на 4-й день.
Александр - отказался исповедываться, через несколько часов умер.
Екатерина - не успела причаститься, скоропостижная смерть.
Светлана - днем причастилась, ночью умерла.
Просим ваших молитв об упокоении рабы Божией Ксении Кривовой
(4.11.1977 - 31.08.2001)
Она была певчей в соборе во имя Владимирской иконы Божией Матери Санкт- Петербурга и преподавателем гимназии. Как написал нам ее отец, "Ксения с рождения страдала болезнью почек, стойко, кротко и безропотно перенося скорби, так что окружающие и не догадывались о ее страданиях. 28 августа заболевание резко обострилось. 30 августа Ксения сама, находясь в реанимации, попросила вызвать священника. Исповедалась, причастилась Святых Христовых Тайн. 31 августа 2001 года в возрасте 23,5 лет безболезненно, мирно и непостыдно отошла ко Господу. (Удивительно для врачей: безболезненно при двустороннем гидронефрозе!)"
А еще Ксения писала стихи. Вот отрывок из ее последнего стихотворения:
...Почему я стою у окна?
Почему ожидаю чудес?
Потому что я - не одна,
Разливается свет от небес.
- Почему, полыхая дождем,
Проливаются слезы твои?
- Потому что Ты слышишь меня,
- Зажигаются в сердце стихи...
Август 2001 г.
