Владимир Легойда: «Ничего уникального в современной ситуации нет»

В сегодняшних общественных дискуссиях Церковь часто встречает негативную реакцию. По мнению критиков, Церковь "вмешивается в политику", "нарушает свободу человека". Но нравственная оценка, противостояние греху — непреложная обязанность Церкви, такая же, как учителя — учить, а врача — лечить. Как Церкви одновременно и противостоять греху и не отпугивать людей? Комментирует Владимир ЛЕГОЙДА, председатель Синодального информационного отдела РПЦ.

— В дореволюционной России можно было учить и обличать — Церковь была государственной и право Церкви говорить было ей делегировано обществом. Сегодня часто приходится за это право бороться — с умным, дерзким, неуважительным противником. Может быть, все дело в поиске правильного тона, который является следствием понимания, знает ли Церковь сегодня то общество, в котором живет? Считает ли она, что действует в обществе православном, где является априорно авторитетной?

— Я не согласен с противопоставлением таких понятий, как Церковь и общество. Потому что часто, когда говорят о Церкви и обществе, в контексте вашего вопроса, под Церковью почему-то понимают священнослужителей, а под обществом — всех остальных. Но таких двух групп, в которые входит либо одно духовенство, либо все миряне, не существует.

В богословском понимании Церковь — это Тело Христово. Члены Церкви — те, кто присоединился к Ней через таинство крещения и подтверждает свое общение с Церковью через таинства исповеди и причастия. Если мы говорим о священноначалии, о тех, кто занимается церковным управлением, то им хорошо известна разница между количеством называющих себя православными и людей действительно воцерковленных, то есть стремящихся жить по Евангелию. И свою проповедь Церковь — священники и миряне — обращают во многом и к людям невоцерковленным, но называющим себя православными. Христианство — это путь. Путь человека и человечества. Невозможно просто ходить в храм, приступать к таинствам — и на этом успокоиться и считать себя христианином. Возьмите Средневековье, которое справедливо называется временем максимального присутствия церковных институтов в жизни Европы. Но это время знает такие безнравственные вещи, которых даже в безумном современном мире нет. Например, когда во время голода матери ели своих детей.

Евангелие — это не домашнее задание, которое можно выполнить за один день. Человек сколько будет жить, столько будет идти ко Христу. Так и общество постепенно идет, отступая от этого пути и вновь на него возвращаясь.

Поэтому ничего уникального в современной ситуации нет. Посмотрите на апостольскую эпоху, первые века истории Церкви. Люди, которые называли себя христианами, отдавали свою жизнь за Церковь. Но в это время были и нестроения, и разномыслия, были предатели. Недавно один человек сказал мне: «Реальность нужно сравнивать с реальностью, а не с нашими представлениями о том, какой она могла бы быть». Поэтому, когда мы начинаем критиковать какие-то явления в жизни современной Церкви, мы должны одновременно видеть и идеал (и стремиться к нему), и реальность.

Сегодня в нашей церковной жизни проявляются негативные явления, которые не были заметны раньше. Многие люди, обнаруживая эти явления и не понимая их природы, начинают обвинять тех, кто, напротив, пытается преодолеть нестроения в жизни Церкви. Но этот негатив — результат не последних лет, а проявление многих накопившихся за долгие годы проблем. Именно сейчас эти проблемы подвергаются осмыслению, о них начинают говорить. Это та грязь, которая выходит на поверхность, когда начинают уборку. Представьте губку. Вам она кажется чистой. А когда вы ее сжимаете, из нее течет грязь. Потому что этой губкой долгое время убирали грязь. Кто виноват? Тот кто сжал эту губку или тот кто напитал ее грязью? Негативные явления церковной жизни, которые как кому-то кажется, вдруг сейчас появились — это не то что появилось сегодня. Это грязь, которая выходит, потому что губку сжимают, чтобы ее очистить. Это нужно ясно понимать.

Есть вещи, понять которые проще не в беседе, а во время молитвы, исповеди, разговора с духовником. Я считаю, что точка напряжения церковной жизни, ее пульс — в отношениях духовенства и прихожан. Человек, приходящий в храм, должен каждый раз выходить из него преображенным. Каждое слово проповеди должно показывать, как Евангелие связано с жизнью современного человека. Именно в этом — нерв церковной жизни в первую очередь, а не во внешних реформах и распоряжениях. Ведь священнику, чтобы научиться зажигать сердце человека, не нужны указы свыше.

В то же время не могу не отмечать усилившуюся в последнее время некоторую агрессию против Церкви и верующих, которая проявляется в конкретных поступках — избиении священников, нападении на людей, которые внешне ассоциируются с христианством. Хотя жертвами таких атак становятся не только христиане — вспомним недавнее убийство ректора исламского университета на Кавказе. Это конечно, проявления ненависти, а глубинной причиной любой ненависти является грех.

— Не получается ли так, что люди слышат от Церкви ее мнения по разным социальным, общественным, этическим и пр. вопросам, но самой сути ее, жизни в Боге — откуда эти мнения рождаются и дают ей право высказываться, не понимают. И возникает протест: Церковь «всюду лезет».

— Конечно, но так было всегда. Как могут внешние, то есть неверующие, нецерковные люди познать суть Церкви, не находясь в Церкви? Ведь природа Церкви Божественна, Церковь основана Христом, является Его Телом. Становясь членами Церкви, мы становимся членами не какого-то «социального института», как называют сегодня Церковь многие, а Тела Христова. Наше членство в Церкви выражается не через согласие с Ее общественной позицией, с официальными церковными документами, опубликованными в интернете, но через участие в таинствах — крещении, исповеди, причастии.

Кроме того, иногда верующие люди, критически настроенные по отношению к себе и к Церкви, говорят: мы сами во всем виноваты, по нам судят о Церкви, мы не подаем верного примера. С одной стороны, это так. Но с другой — они забывают о том, что называется невидимой бранью. Которая проявляется как в личном измерении, так и в общественном, то есть действия зла и согласие на зло — грех. Принимающий как самые невинные, так и самые откровенные, агрессивные формы. Когда апостол Павел говорит «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю» (Рим. 7:19), он поясняет дальше «Если же делаю то, чего не хочу, уже не я делаю то, но живущий во мне грех». (Рим. 7:20) Так что не нужно сбрасывать со счетов наличие зла в человеке и проявление зла в обществе.

Поэтому я не согласен с мнением, что якобы в критике Церкви виновата исключительно сама Церковь, а бедные обманутые люди злятся на нас потому, что просто не знают, какие мы хорошие. Есть непонимание от незнания, а есть непонимание от нежелания знания, от злобы, обиды. Но, конечно, людям нужно объяснять то, что мы поняли сами.

— В общественных дискуссиях Церковь нередко предстает в роли обвинителя: музейщики виноваты в том, что «не отдают наши иконы, храмы и т.п.», художники, писатели, режиссеры воплощают «демоническую действительность», рекламируют порок, мода — почти то же самое. Но может ли обвинительная позиция быть миссионерской? Что нужно сделать, чтобы заблуждающийся человек не стал «врагом»?

— Не думаю, что здесь есть универсальный рецепт на все случаи жизни. Я убежден, что в некоторых дискуссиях, в отдельных телевизионных программах просто не нужно участвовать, особенно духовенству. Конечно, каждый, прежде чем участвовать в чем-либо, должен спросить сам себя: а нужно ли мне говорить? Здесь не может быть безошибочных вариантов. Люди всегда будут совершать ошибки. Есть удивительный пример к нашему разговору — итальянский монах Джироламо Савонарола. Савонарола, живший в конце XV века во Флоренции, очень яростно выступал против того, что наблюдал тогда в Католической церкви — монахи ходили в расшитых золотом одеждах, нарушали обеты, имели детей и вообще мало были похожи на аскетов. Савонарола очень быстро завоевал популярность, причем не только в церковной среде, но и среди горожан. Какое-то время он чуть ли не управлял Флоренцией. А потом его сожгли. Позже он был реабилитирован, протестанты даже считают его первым представителем протестантизма. А один православный священник написал книжку: «Джироламо Савонарола — непонятый и непризнанный святой», в которой говорит, что Савонарола был православным.

Любая ревность должна соотноситься с разумом, данным нам Богом. Когда разума не достает, возможны издержки. Ошибаясь, человек может оказаться в том, что сегодня называют информационной войной — так же как Савонарола оказался в реальном противостоянии с Церковью. Но сознательно христианин не имеет права развязывать никаких войн. Единственная война, которую христианин может вести, — это война с грехом. В себе и в обществе. Если в ваших публичных выступлениях, в вашем информационном пространстве нет этой борьбы с грехом, а есть другие цели, ваша борьба сомнительна.

Беседовала Екатерина СТЕПАНОВА

Версия для печати

Тэги: Общество