В век панельного строительства, пластиковых окон и небоскребов храмостроительство кажется безнадежно отсталой областью архитектуры. Однако есть архитекторы, которые не боятся строить из новых материалов, и храмы эти нравятся прихожанам. О проблемах и перспективах современного храмостроения с руководителем проектной мастерской «ДАБОР» архитектором Дмитрием Александровичем БОРУНОВЫМ беседовала Юлия ДАНИЛОВА.
Чтобы негр задумался
- Кто сейчас проектирует храмы? Этому учат на архитектурных факультетах?
- В советское время готовили только реставраторов, но и им сделать диплом о восстановлении здания храма было почти невозможно. В 1983 году я делал дипломный проект реставрации Наровчатского Троице-Сканова монастыря - и за три дня до защиты - сказали, что меня отчисляют из института. К моему счастью, в государственной экзаменационной комиссии, в качестве почетного члена ГЭК, находился председатель Союза архитекторов Бреусов Александр Алесеевич. Он высоко оценил диплом, а после его похвалы отчислить уже не решились…
К сожалению, тогда реставрация была единственной возможностью заниматься храмами. Но это было хорошей школой, которая давала не только огромный опыт, но те образцы, на основе которых потом создавались новые проекты.
Сейчас ситуация выглядит чуть лучше. Появилась даже специализация - храмостроение, которой обучают, например, в МАРХИ и еще в ряде учебных заведений.
 |
Иверский храм в Паланге, Литва
Мастерская «Дабор» |
Всегда, когда, начинаешь делать проект храма, каждый раз, делаешь это как в первый раз. Основная трудность заключается в том, чтобы не повторяя исторический образец с попыткой идентично переложить его на новый материал, сделать достойное сегодняшнего дня, при этом соблюдая символику, традиции и каноны храмостроения. Читаешь Евангелие, пытаешься осмыслить через архитектуру христианство и думаешь о том, как в камне или дереве донести свет Христов до современного человека, чтобы ему было понятно. Это момент очень важный. С проблемой недопонимания мастерская «ДАБОР» столкнулась, когда делала проект храма для наших соотечественников в Клайпеде (Литва). Меня поразила фраза литовского архитектора: - «Мы не понимаем вашей архитектуры». Стали выяснять почему? Начали исследовать, больше проникаться их менталитетом… Но ответ нашли в словах апостола Павла: «с иудеями я как иудей, с эллинами — как эллин»», - надо сделать так, чтобы они в этом «нашем» храме увидели Христа. И уже, когда строили для литовской православной общины еще один храм в Паланге, учли предшествующий опыт. Внешне, созданный храм, вполне традиционный, но ничего подобного нельзя было построить в ХIХ веке – технически нельзя было осуществить такой проект. Есть некие вещи, которые из кирпичей сделать невозможно, но можно сделать из бетона. И чисто внешне он близок Литве: люди, которые со стороны смотрят, говорят: - «О, это наше, да!»
И сегодня он, как храм-миссионер: туда ходят не только православные, но и католики, потому что нашей мастерской была написана икона Остробрамской Божией Матери, особо почитаемая в Литве, а когда появилась икона святителя Григория Паламы – храм стали посещать армяне… А если бы мы взяли чисто московскую архитектуру и построили подобный храм там – это было бы что-то чуждое, они боялись бы и дверь в нём открыть.
Строительство Покрово-Никольского храма в Клайпеде. Проект создавался в мастерской «Дабор»
Подготовка купола на колокольню
Сборка паникадила
Так выгдядит Покрово-Никольский храм сегодня
-- А вы в основном из чего строите?
-- Из разных материалов. В Литве строители сами предложили своды сделать в гипсокартоне. И, приходя в этот храм, я не вижу, что они из гипсокартона или из традиционного материала: своды и своды.
-- Есть такое представление, что строить нужно как в старину, и в плане материалов тоже: что бетон, гипсокартон – это нечто второсортное и в этом смысле не совсем благочестивое…
-- Почему? Гипсокартон – это сухая штукатурка, материал очень древний. Он сейчас делается промышленным способом. Это новое – на самом деле, хорошо забытое старое. Строительство – довольно консервативная область. И когда про бетон так же говорят -- это довольно странно, потому что еще древние римляне знали бетон, конечно, не совсем такой, как сегодня, -- но, тем не менее, благополучно строили из него, и все стоит до сих пор. Я могу сказать так: да из чего угодно, хоть из камыша можно храм построить. Здесь очень важно, не из чего, а где и для кого. Грубо говоря, если вы строите в Африке, то это для того, чтобы африканец, увидев православный храм издалека, уже задумался о Христе, об его учении, о смысле жизни...
Храмы всегда строились на пике технических возможностей своего времени. Вот только появилась, например, гальванопластика – и строят Исаакиевский собор, используя ее; появились металлические конструкции – тут же храм Христа Спасителя, где все купола были сделаны по металлокаркасу, а не в дереве, которого было в то время еще много в России. В X веке, когда, выбирая веру, послы Киевской Руси очутились в Византии, храм Святой Софии поразил их. Перекрыть пролет более 30 метров, даже по сегодняшним меркам – технически сложная задача. А в то время это было нечто фантастическое, грандиозное и я понимаю неземные ощущения этих людей, насколько это поражало и шокировало. И наша мера ответственности – она точно такая же. Какой сейчас контраст и какое противодействие мира, в широком смысле, - тех зданий, которые строятся, с храмами: если раньше храмостроение - это был космос (новейшее, передовое), то сегодня, строя храм, как правило пытаемся уйти в древнее, потому что проще и это очень печально.
-- Может быть, здесь дело в том, что последние достижения архитектуры связаны в первую очередь с размерами, с тем, что здания становятся все больше и больше, а никакой храм не может расти в высоту до размеров Эйфелевой башни…
-- Ощущение космоса, о котором я говорил, не обязательно достигаются размерами. Это возникает от чувства гармонии и величия Творца, ведь бесконечность мы наблюдаем и в бесконечно большом космосе и в бесконечно малом атоме. На эту тему есть очень интересные размышления у средневекового богослова Николая Кузанского. Самый опасный момент на сегодняшний день – когда мы пытаемся спрятаться за старой формой, и в том числе, и в архитектуре, потому что нам так удобно. Мы не можем себе найти места в современном динамично развивающемся мире. Через некоторое время на Луне построят какое-нибудь жилище, там надо в скафандре ходить, и храм там должен быть соответствующим. Вообще, мне кажется, что сегодня есть такая тенденция превратить Православие в «преданье старины глубокой», а этого нельзя допустить.
-- А есть ли формы, которые для храма не годятся? Есть ли экспериментаторство, которое для храма не подходит? Здание-апельсин, здание-корабль?
-- Конечно, вот например католики в Литве явно переусердствовали в стремлении к современности. Когда мы строили храм в Клайпеде, литовцы очень хорошо отзывались о нашем храме, потому что он не потерял «человеческий» масштаб, его высота – 37 метров, а через дорогу строился костел высотой по проекту 150 метров! Это приводило простых людей в ужас, костел казался похожим на какой-то завод, цех, рынок и так далее. Это я называю «потерей сакральности». И когда вы строите храм в форме «летающей тарелки», можно ли будет молиться в этом храме? Оказывается, что нельзя. Эти проблемы зачастую являются следствием того, что архитектор не знает этой темы, это и не удивительно, ведь традиции храмостроения в контексте здания для молитвы, а не памятника архитектуры в нашей стране были полностью забыты. Есть все-таки некое пространство, когда вы стоите и можете молиться нормально, обращаясь к Богу, не отвлекаясь, а есть иное пространство, где можете стоять и понимать, что молитва здесь требует большей сосредоточенности и усилий.
Примеры современного храмостроительства западных архитекторов: церковь Святого Франциска Ассизского. Бразилия
Слева: церковь Св. Иосифа. Франция. Высота — 107 метров. Справа: католическая церковь в Уругвае
Лос-Анджелес, Калифорния, США
-- А заказчики диктуют свою волю в этом отношении?
-- Как правило, заказчик имеет идеальный образ какого-то храма, который он где-то когда-то видел, который отложился в его душе. Разговаривая со священником, прошу: «Батюшка, вы мне напишете, если помните, где, какой храм вы видели, чтобы я имел представление о ваших предпочтениях, или просто опишите. Вы мне скажете: «храм такой-то» и я уже знаю, о чем речь, а если нет – найду».
К сожалению, еще не реализован наш проект храма в Химках, около трассы в аэропорт Шереметьево. Перед началом проектирования Я спросил у игумена Владимира (Денисова): «Батюшка, какая основная идея этого храма?» Он ответил очень кратко, но емко: «На въезде в страну, на въезде в столицу». Я задумался: что люди, которые приезжают в нашу страну и в нашу столицу, знают про нашу архитектуру? Храм Василия Блаженного и Кижи; вот, собственно, что все помнят. Исходя из этого, появился наш проект. То есть не банально взяли, перенесли и сделали то же самое – в этом смысла нет, а творчески переосмыслили стилистику «родных» сердцу храмов и получилось интересное решение, которое не могло быть осуществимо до сегодняшнего времени и это уже интересно. Если же построить еще раз храм Покрова на Нерли, то получится великолепно и красиво, но вот в чем вся беда: мы никогда не сможем повторить тот первообраз - сделаем только подобие, которое в любом случае будет хуже.
Как пропеть храм
-- Как насчет так называемых «пользовательских характеристик»: воздух, тепло, акустика? Потому что есть же не звучащие храмы.
-- Все нужно учитывать, понимать, кто там будет петь, какой клирос, сколько человек в хоре, какие голоса? Возьмем крупный храм -- Иверский собор в Николо-Перервинском монастыре. Там поет хор, и они не могут «пропеть» этот храм. Если посмотреть внимательно -- там клирос громадный, и на этом клиросе должно стоять не 20-25 человек, как сейчас, – а 250. И диакон должен выходить не с высоким голосом, а с басом и медленно петь каждое слово…
-- Но невозможно же рассчитать, какой там будет диакон в дальнейшем!
-- Строители этого храма наивно полагали, что такие диаконы в России будут всегда! Сейчас эта проблема решается с помощью технологий. Нужны специальные акустические системы. Можно незаметно сделать микрофоны – например, в Елоховском Богоявленском соборе микрофоны стоят. Многие залы меняют свои акустические характеристики даже в силу того, что поменялась мода в одежде. Потом, акустика всегда меняется в зависимости от того, что вы делаете - поете, говорите или играете. Соответственно, нужны разные залы, потому что одно дело –если это опера, а другое дело – симфонический оркестр.
-- А какой момент в проектировании храмов включает мысль об акустике?
-- Грамотный архитектор делает все сразу. Нельзя абстрактно рисовать план, не видя всего объема, не понимая того, какие у вас соотношения, из чего вы собираетесь строить. В голове архитектора должно быть одновременно все сразу: все планы, все разрезы, все фасады, он должен видеть здание изнутри и снаружи одновременно, и в материале.
Храм для человека, или человек для храма?
- Сейчас часто говорят о том, что храм должен быть удобен для инвалидов, многодетных семей – нужны пандусы, детская комната, раздевалка… Как вы к этому относитесь?
-- Бог в наших строениях не нуждается, мы строим для того, чтобы собрать людей под крышей этого здания, чтобы они могли молиться Богу. Это языческие храмы делались для богов-идолов. У нас церковь существует для собрания людей, а все остальное – уже прилагательное к этому. И если можно сделать удобнее – почему бы нет? Они пришли в храм, им хочется молиться – а им детей некуда пристроить и так далее… Удобно планировать сразу храм и приходской дом, ведь храм должен нести и социальную функцию; то есть после службы люди не должны сразу расходиться. Вот они идут в приходской дом, а там, например, есть детская комната, родители могут оставить ребенка и поехать по делам. И потом они вернутся, опять встретят своих знакомых и после этого договорятся, чтобы пойти кому-то помочь и так далее. Нормальная приходская жизнь должна продолжаться за стенами храма, и приходской дом должен нести эту функцию.
В поселке Немчиновка, где мы сейчас строим храм, нет детского сада. Отец Алексей, настоятель, предложил отделить половину приходского дома для детей. Если человек узнает, что там ребенка примут - придет просто ради своего чада, а потом зайдет и в храм.
-- А как определяется размер будущего храма?
-- Обычно - приходом. Я делал проект храма в Пензенской области, спрашиваю батюшку о размере. Тогда отец Митрофан – сейчас он игумен – поставил своих прихожан на месте будущего храма, минут на пять буквально – и я их шагами померил. И появился храм – 600 с хвостиком квадратных метров. Нормы колеблются от 0,25 до 1 квадратного метра на человека, но если вы будете делать земные поклоны, то 0,25 кв. метра просто не хватит.
-- Значит, не надо восстанавливать сельские церкви, в селе уже и не живет никто, кроме дачников, нет прихода?
-- Если хотя бы у одного человека, появилось желание построить храм -- уже стоит.
Я как-то на эту тему взгрустнул, начинаешь дело, а тебя по рукам бьют – кому это надо? А священник мне ответил: «Мы не знаем, сколько Господь нам отпустил времени. И если он нам отпустил две недели на это дело, а мы просидели и ничего не сделали – с нас спросят за эти две недели. Если в этом храме будет отслужена хотя бы одна Божественная Литургия – его уже стоило строить, ради одной Божественной Литургии».
Я думаю, что, пройдет какое-то время, и люди начнут уезжать из городов, если посмотреть – то в мире такой процесс и происходит.
Храм Рождества Христова в п. Немчиновка, Московская область. По проекту мастерской «Дабор»
А еще храм придает некую индивидуальность месту. Я недавно смотрел один проект - новый микрорайон на 72 000 человек в Пензе – хороший, комфортабельный, с развитой инфраструктурой ,но ни одного храма не предполагается. Это неправильно, потому что у людей, которые будут там жить, хотя бы у средне статистических 10 процентов верующих (а это уже свыше 7000 человек) возникнет потребность в храме. Это культура строительства, а если культуры нет на местах – то ее надо законодательно насаждать. Нужен закон: не разрешающий подписывать и согласовать этот проект, если там не будет зарезервировано территории для храма. Конечно, должна быть и более активная позиция епархии.
Cайт архитектурной мастерской "Дабор"
Версия для печати
