Почему у новых храмов архаичная архитектура?

Одна из секций Рождественских чтений была посвящена храмовой архитектуре. В ходе дискуссии священник и архитектор Андрей Юревич поставил коллег перед проблемой отсутствия в Русской Православной Церкви современной церковной архитектуры.

Воссозданный в XXI веке Богородице-Рождественский собор Зачатьевского монастыря в Москве

Протоиерей Андрей Юревич, священник и практикующий архитектор, член союза архитекторов. Долгое время отец Андрей в одной из сибирских епархий руководил архитектурно-реставрационным отделом, по его проектам были построены три храма. Сейчас отец Андрей несет послушание помощника председателя Синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами. Выступая 24 января на круглом столе «Современное храмостроительство – вопросы взаимодействия Церкви, общества, государства», отец Андрей предложил участникам задуматься над вопросом архаичности церковной архитектуры. «Мы люди 21 века, почему мы строим храмы 15-17 веков», — задался риторическим вопросом архитектор.

Патриарх ставит задачу говорить с обществом на современном языке

Выступление священника происходило в помещении, где проходит выставка работ Товарищества реставраторов «Мастерские архитектора Андрея Анисимова». Показывая на представленные работы, отец Андрей заметил, что Товарищество Анисимова работает в традиции, которую кто-то назвал старообрядческим модерном. «Чаще удачно, вкусно, как-то хорошо, — оценил работу коллеги отец Андрей. — Как угодно это называйте — цитаты, реплики, реминисценции, стилизация, эклектика, но это все-таки панорама не вполне современной жизни». Отец Андрей предложил участникам вместе подумать, почему это происходит. Священник предложил свое объяснение этому феномену. По его словам, всякому времени соответствовал свой архитектурный стиль. В России, например, был древнерусский стиль, в котором строились и церковные и светские здания. «Например, владимиро-суздальское Боголюбово. Там рядом стоят, вернее, стояли, храм и дворец князя Андрея Боголюбова. Это был полностью единый стиль, это прочитывалось. Это прекрасно знают историки, реставраторы, археологи, это все можно идентифицировать», — заметил отец Андрей. То же самое, по мнению выступавшего, наблюдается в барокко, в классицизме, в модерне, да и в любом другом архитектурном стиле. «А что мы видим сегодня? – спросил сам себя батюшка. — Сегодня современная архитектура одна, а церковная архитектура — хорошая, удачная — она совсем другая. Создается впечатление, что мы живем где-то в прошлом». Между тем, по словам отца Андрея, Патриарх Кирилл ставит перед Церковью задачу говорить с обществом современным языком. «Но в церковной жизни мы все-таки говорим языком архаичным, сетует священник. — В том числе, в зодчестве и храмовом убранстве».

На это один из участников дискуссии возразил, что это не архаика, а современное прочтение. «Современное прочтение архаики», — парировал батюшка. «Вот мы тут рассуждаем, что один храм в стиле 15 века, другой в стиле 17 века. А где храм в стиле 21 века? Он есть, храм в стиле 21 века? — продолжил отец Андрей. — Мы можем сказать, что нас окружает ужасная материальная среда, нас окружает ужасная современная архитектура. В России конечно больше ужасной архитектуры, чем в остальном мире. Но ведь не вся архитектура ужасная, есть и хорошая».

Мы не люди Византии

По мнению о. Андрея, идеология всегда рождала некое общее мировоззрение, всегда рождала, в том числе и архитектурный стиль. Сегодня общего мировоззрения нет. «Сегодня все говорят о постмодерне, о том, что все рассыпалось. – Продолжил рассуждение батюшка. — Любая точка зрения претендует на истину». По его словам, та же самая разбитость наблюдается во всем, в том числе в искусстве и зодчестве. «Это беда. Как будто бы истины нет. — вздохнул отец Андрей и разразился эмоциональным монологом: «Даже в морали, каждый человек говорит “не учите меня жить, вот я есть, и я — это мораль”. Несмотря на это, есть ведь мир больших идей! Разве освоение космоса, разве нанотехнологии, мегаполисы, глобализация, совершенно другое сознание, разве это не накладывает отпечаток на современное мировоззрение? Конечно же накладывает! Мы все равно люди 21 века: и священники, и архиереи, и миряне, и все верующие. Мы люди 21 века, мы не люди Византии, мы так не живем, мы все равно другие. Ну почему, почему мы должны делать храмы 17-15 веков?» В качестве основной проблемы, которая обуславливает такое положение вещей, отец Андрей назвал то, что Церковь не работает, ни теоретически, ни практически, над образом современного храма.

«В 89 году был великолепный конкурс храмовый, посвященный тысячелетию крещения Руси. Это был мой последний проект как архитектора светского, и первый проект как архитектора церковного. — Рассказывает отец Андрей.— Там были прорывные совершенно проекты. Я не знаю где сейчас все это лежит, и остались ли вообще какие-то материалы, но если это вытащить через 23 года, это будет достаточно интересно! Очень многое можно было бы применить. Я имею ввиду не конкретный проект храма в честь тысячелетия крещения, а проекты вообще как некую основу для того, чтобы работать дальше. Мы говорим о необходимости отталкивания от традиций. Традиции – вот они, уже представлены, их достаточно много. Мы не будем говорить об уродстве, мы говорим о хорошем, это сотни хороших храмов. Но пора расти дальше, чего же мы не растем?

Со словами отца Андрея не смог согласиться известный церковный архитектор Андрей Анисимов: «А вы можете объяснить, зачем? Если вы начнете с архитектуры, вам придется обратиться и к росписям, и к иконостасам, и к облачению и к языку. Тогда вы захотите говорить в храме русским языком… Я думаю, что если в Церкви поменяется служба, поменяется облачение, поменяется пение, если мы будем петь под фонограмму, смотреть иконостас в 3D – вот тогда мы будем менять и архитектуру».

Отец Андрей попросил не иронизировать: «В храмах иногда висят колонки, а в Храме Христа Спасителя есть даже лифты и вентиляция. Все это я говорю к тому, что нужно отцедить главное от второстепенного. Во второстепенном у нас свобода. В главном – единомыслие. Что в церковной архитектуре главное? Главное – это правильно организованное литургическое пространство. Это некая семантика пространств, мистика. Это вертикальная и горизонтальная ось – земля и небо. А в каких формах выражается – неважно. Надо идти вперед, для чего нужна структура, например патриарший центр или синодальный отдел, которая будет заниматься вопросами архитектуры, консолидироваться с МАРХИ и другими специализированными институтами».