Как избежать рутины в литургической жизни, каким должно быть участие в Литургии мирян обсудили участники дискуссии на московской презентации книги протоиерея Андрея Дудченко «Евхаристия. Прошлое, настоящее, вечное».
Литургия – сердце жизни Церкви. Одна из самых острых и незавершенных до сих пор дискуссий в сегодняшнем русском богословии посвящена вопросу пресуществления Святых Даров (спор почетного профессора Московских духовных школ Алексея Осипова и протоиерея Валентина Асмуса).
Наиболее обсуждаемые вопросы богослужебной практики связаны со служением Литургии – чтение тайных молитв священником про себя или вслух, чтение Евангелия лицом к престолу или к народу, сохранение церковнославянского языка богослужении или использование современных русских переводов.
Также активно обсуждается и практика участия мирян в Таинствах – частота причащения, практика исповеди и допуска к причастию. Главный редактор портала «Богослов.ру» протоиерей Павел Великанов говорит, что различные вопросы литургической практики есть и в планах Межсоборного присутствия.
Все это делает особенно актуальным выпуск литературы, раскывающей перед читателями, сведующими в вопросах богословия или только входящими в Церковь, глубокий смысл главного христианского Таинства – Святой Евхаристии.
Известный киевский священник протоиерей Андрей ДУДЧЕНКО занимается темой Литургии давно. Результатом его трудов стала книга «Евхаристия. Прошлое, настоящее, вечное», представленная священникам, богословам и журналистам 16 мая в культурном центре «Покровские ворота».
Еще в сталинское время настоятеля Богоявленского Елоховского собора протопресвитера Николая Колчицкого спросили «А что же осталось у Церкви в СССР?» Он ответил: «Мы сохранили литургию». И добавил, что это главное, а все остальное впоследствии можно будет восстановить.
Сегодня, когда широко отмечается 25 лет свободы Церкви (считая с празднования Тысячелетия Крещения Руси в 1988 г.) вопрос литургического возрождения остается по-прежнему открытым. И, надо добавить, стал лишь еще более сложным, поскольку после советской «заморозки» стали доступны и широко обсуждаемы наследие русского богословия начала ХХ века, эмиграции, современных греческих богословов и литургистов. Стали отчетливо видны и результаты ревизии литургической жизни Католической церкви после II Ватиканского собора: ни стремление сократить последование мессы, ни создание разнообразных вариантов служения литургии, ни перевод литургии на национальные языки, ни возвращение в миссалы древних молитв не сохранил Католическую церковь от оттока прихожан.
При всем перечисленном выше, очевидно, что сообщество христиан в сегодняшней России не похоже ни на дореволюционное, ни на советское. Приходят и те, кто ищет спасения и те, кому по преимуществу важны «здравие» и «благое поспешение». Интеллектуалы, изучившие предание Церкви самостоятельно по книгам, и привившие себе собственное понимание церковной жизни, и простецы, не понимающие, «что там читают». Нова ли эта ситуация? И да, в силу беспрецедентной скорости изменений общества, но и нет, потому что те же проблемы были и в Римской империи века творцов литургии -- Василия Великого и Иоанна Златоуста.
Так способна ли напряженная евхаристическая жизнь общины создать подлинное сообщество верных?
На презентации протоиерей Алексий Уминский отметил: «Мы научились покрывать крыши медью, писать иконы, всему научились священники, чего не умели раньше. Теперь нам надо научиться служить литургию. Пока человек не поймет литургию, он не поймет и зачем ходит в Церковь».
Отец Алексий обратил внимание, что литургия, став центром жизни общины, способна правильно выстроить и все другие ее составляющие: «Невозможно, не осмыслив литургию, выйти в мир и пойти служить людям. Без нее все прекрасные дела социального и молодежного служения, которыми нас заставляют заниматься, будут из-под палки».
Московский священник продолжил: «Не надо никаких реформ и изменений, если есть литургия. Евхаристическая жизнь все ставит по своим местам. Она поможет правильно осмыслить исповедь, когда сколько и в каких случаях, таинство брака, смерть и воскресение, и жизнь будущего века. Тогда понятно, зачем нужна катехизация, зачем подготовка к таинству брака, зачем человек готовится к священству. «Не ради хлеба куса, а ради Иисуса», как говорил свт. Димитрий Ростовский».
Игумен Петр Мещеринов поднял проблему рутины в церковной жизни: «Я всегда с благодарностью вспоминаю замечательного психолога Федора Василюка, говорившего: «Надо изо всех сил стараться, чтобы отношения с Богом не стали рутиной". Книга отца Андрея вносит живую струю в нашу литургическую жизнь».
Решением может служить участие всего народа, а не только хора в пении за литургией.
Священник Феодор Людоговский: «Любовь к всенародному пению в храме акафистов происходит по той причине, люди жажду т общей разумной сознательной молитвы. Собрались люди, батюшка не «за стенкой», а рядом, все видят текст. Все понятно. Евхаристия здесь не совершается, но, чем богаты, тем и рады. Несколько лет назад мне попала в руки книжка «Молитвы во время литургии». Это не евхаристические молитвы, это закрепление той традиции, когда священник сам по себе и о своем, а миряне о своем. Ну а священник знает, что делать, читает то, что тебе читать не положено. Это печально и разрушает нашу церковную жизнь и церковное сознание».
Протоиерей Андрей Дудченко видит участие народа следующим: «Мы говорим «сослужить», но ведь если посмотреть литургию как она есть, то, окажется, что сослужат не только епископ, священники и диаконы. В литургии могут быть только участники. Литургия не для того, чтобы кто-то на нее «посмотрел», но для того, чтобы все разделили это празднование. Раз в ней могут быть только участники, то понятие сослужения распространяется на всех. Литургия построена на диалоге. Это не только наш диалог с Богом, но и диалог священника с народом. Самая важная часть литургии состоит из кратких реплик, на которые отвечает «лик», как хор называется в наших богослужебных книгах. Лик – это ведь все находящиеся в храме. Каждая молитва заканчивается словом аминь, которое произносят люди. Без этого аминь молитва неполна».
Такие примеры есть. И не только в "интеллигентских", но и в консервативных приходах. В Москве всю службу поет не один хор, а все прихожане на Афонском подворье. Всенощное бдение и Литургию. С полуночи до 6-7 утра. Там несокращенная служба, длиннейшее чтение кафизм. Но на кафизмах сидят. И прихожане не подпевают, а именно поют – к ним выходит регент. Конечно, прихожане не поют стихиры, но все, что они помнят наизусть – поют. И псалом «Благословлю Господа», и Великое славословие, и «Единородный Сыне». Все. Все «аминь» произносит вся церковь, все «Господи, помилуй». И при этом, к слову, там высокий иконостас, и Евангелие читают лицом к престолу.
Но есть и противоположная унынию опасность – поиска неких особых состояний, которые якобы должна непременно дать напряженная литургическая жизнь. Протоиерей Павел Великанов рассказал, как однажды к нему подошла прихожанка и спросила: «Батюшка, и это — все? Посты, молитвы, чтение святых отцов… А мне Христа хотелось».
Вспоминается известная история, как говел Лев Толстой: постился, читал правило, исповедовался, подошел к Чаше, и не ощутил какого-то особого состояния. И от Чаши ушел и впоследствии с особенной силой нападал именно на причастие.
Отец Павел Великанов в одном из интервью, посвященному другому таинству – Покаянию, – так говорил о радости свободы от греха: «Невозможно искусственным образом создать в своей душе радость, она относится именно к тем понятиям, о которых хорошо сказано: если Бог не даст, сам не возьмешь. А Бог дает радость только в том случае, когда человек себя отдает...»
Точно также и переживание Литургии невозможно создать искусственно – ни высоким иконостасом, ни низким, ни отверстыми царскими вратами, ни затворенными, ни русским языком, ни церковнославянским.
На презентации отец Павел, рассуждая о том, насколько определяющим для изучения службы будет знание мирянами тайных молитв, напомнил горькие слова митрополита Вениамина (Федченкова) о том, что все изучали Священное Писание, все знали, а помогло ли это избежать общего отступления от веры?
Протоиерей Алексий Уминский сказал, что частое причащение должно быть средством, а не самоцелью: «Вопрос частоты не так важен, можно часто причащаться, используя это для себя. Нераскрытость смыслов сказывается на непонятости всего, что происходит вокруг тебя».
Книга протоиерея Андрея Дудченко и призвана раскрыть эти смыслы. Хотя она позиционируется как книга для новоначальных, очевидно, что она заинтересует прежде всего самих священников и тех, кто уже не просто "посещает" храм, имеет свой опыт жизни в Церкви, тех, кто живет Евхаристией.
Она поможет тем, кто хотел бы узнать что-то дополнительно, получить сведения о современных исследованиях в области истории литургии (например, о работах католического архимандрита Роберта Тафта).
Она будет интересна текстами тайных молитв на русском языке. Особое внимание привлекут приложения: документы Элладской Православной Церкви о гласном произнесении тайных молитв, тексты древних заамвонных молитв, а также глава о древней практике, согласно которой священник и даже епископ не берут Тело Христово самостоятельно, а принимают его от своего собрата и сослужителя.
