Григорий Померанц: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело»

16 февраля 2013 года в Москве на 95-м году жизни скончался известный мыслитель, культуролог, писатель и публицист Григорий Соломонович Померанц.


Диссидент (с 1949 по 1953 год был в заключении в Каргопольлаге) и автор многочисленных работ, распространявшихся в брежневское время в самиздате, Померанц значительно повлиял на мировоззрение интеллигенции. Он, например, автор своего рода «культовой» цитаты: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступившего в бой за святое правое дело. Все превращается в прах – и люди, и системы. Но вечен дух ненависти в борьбе за правое дело. И благодаря ему, зло на Земле не имеет конца. С тех пор, как я это понял, считаю, что стиль полемики важнее предмета полемики».

Широко известна в свое время была полемика Померанца с Солженицыным, которого она критиковал за почвенничество, национализм и даже антисемитизм. Солженицын же видел в тогдашнем Померанце «беспочвенного образованца» («Образованщина»). Впрочем, уже в 90-е годы Померанц выступал в защиту Солженицына от совсем уж хамских нападок и говорил о нем достаточно благодушно.

Родившийся 13 марта 1918 году в Вильно (Вильнюс) и с семи лет живший в Москве, Померанц принадлежал к поколению, в духовном смысле формировавшемуся еще до Великой Отечественной войны. Закончивший в 1940 году легендарный ИФЛИ (Институт философии, литературы и искусства), где занимался Достоевским, Померанц, как и многие его ровесники, добровольцем уходит на фронт. Предвоенное культурное бурление, пусть и насквозь коммунистическое, и участие в войне способствовали тому, что с фронта в итоге вернулись люди (если не погибли на войне, как тоже учившиеся в ИФЛИ молодые талантливейшие поэты Павел Коган, Михаил Кульчицкий и Николай Майоров), переросшие официальный догматизм и способные на самостоятельную культурную инициативу. Очень бегло и очень кратко стоит перечислить хотя бы некоторых молодых людей из ИФЛИ, вскоре ставших очень известными: Эвальд Ильенков и Александр Зиновьев в философии, Давид Самойлов, Борис Слуцкий и Юрий Левитанский в поэзии, и многие другие.

Первым текстом Померанца, который разошелся в «Самиздате», стало его выступление 3 декабря 1965 года в Институте философии «О роли нравственного облика личности в жизни исторического коллектива», посвященное критике культа личности Сталина. Позже Померанц говорил, что этот доклад написан марксистским языком и устарел.

Дважды он писал диссертацию и дважды ему не дали защититься. Первый раз в 1949 году его кандидатскую диссертацию уничтожили при аресте как «не относящуюся к делу». Второй раз в 1968 году он написал диссертацию по буддизму, но защиту в Институте стран Азии и Африки срывают из-за того, что он в 1968 году после ввода советских войск в Чехословакию подписал письмо в защиту вышедших на Красную площадь на демонстрацию против этого ввода.

Так и «не остепенившийся», в творчестве и мировоззрении Померанц остался в каком-то смысле внесистемным человеком. У него регулярно выходили серьезные книги и исследования («Открытость бездне. Встречи с Достоевским», «Выход из транса», «Великие религии мира»), «Страстная односторонность и бесстрастие духа», «Записки гадкого утенка» (воспоминания), при этом у него не было никакой научной степени и он нигде не преподавал на постоянной основе. С женой поэтессой Зинаидой Миркиной (они прожили 49 лет в браке) они жили лишь на очень небольшие пенсии и гонорары от книг. Совсем недавно в Интернете писали о тяжелой болезни Померанца и объявлялся сбор средств для закупки дорогих импортных лекарств.

Весьма часто его внесистемность (в российских культурно-исторических координатах) доходила до своего рода крайностей. Так, будучи с одной стороны религиозным мыслителем, он в то же время говорил, что «при нынешнем православии у нас возможно христианское черносотенство, но не христианская демократия» упрекая Церковь за то, что она «не стала опорой демократии» и не способствовала созданию христианско-демократических партий. Мышлению Померанца был присущ некий романтизм, который претендовал на внеконфессиональность и создание «наддогматической крыши». В то же время ему, безусловно, были присущи высокая культура и оригинальность мышления. Его уход находится, пожалуй, в череде уходов «великих старцев»-гуманитариев, которые начались в «нулевые годы»: С.С. Аверинцев, В.В. Бибихин, А.М. Пятигорский и др. Не берясь судить об их сравнительном масштабе и величине, еще раз отметим грустную культурную закономерность: в силу «естественных причин» от нас уходят значимые фигуры в гуманитарной сфере, равноценной замены которым нет и пока, видимо, не предвидится.

Юрий ПУЩАЕВ

Версия для печати

Тэги: Личность  Культура