Беглые холопы и ленивые прошаки
Бездомность, бродяжничество, нищенство издавна были болезненной проблемой Российского государства. Несколько веков решением этой проблемы занимались полицейские органы, в чьем арсенале были только репрессивные методы

Под наказание подпадали все бродяги без документов: передвигаться по стране без специального разрешения было запрещено. Разрешение это не выдавалось крепостным крестьянам, дряхлым и убогим для собирания милостыни - т.е. как раз тем, у кого было много мотивов покинуть свои дома. Начиная с 1571 года Приказ холопьего суда принимал челобитные от бояр и служилых людей о "беглых холопах", вел переписку о розыске беглых с местными воеводами. Пойманных наказывали плетьми и высылали на прежнее место жительства.
Век спустя бродяг решили наказывать с пользой для государства: при Петре I тех из них, кто пропивал последние деньги в кабаках, впервые начали использовать на городских работах. Позже Петр решил отдавать беглых крепостных в солдаты, выплачивая бывшим хозяевам за рекрута некоторую сумму. Была также сделана попытка переписать всех нищих и к каждому применять свои меры: "ленивых прошаков" наказывать плетьми и клеймить, а действительно нуждающихся отправлять в богадельни и госпитали. Анна Иоанновна продолжила петровские начинания, определяя бродяг в военную службу, а неспособных к службе - в работу на казенные заводы (самовольно принимать на работу человека без паспорта законы запрещали, хотя часто на такие нарушения смотрели сквозь пальцы).

Чтобы принудить к труду тех бродяг и нищих, кто работать не желал, при Екатерине II создаются новые тюремные учреждения - работные и смирительные дома. Они не получили большой популярности: в работных домах труд был рутинным и неинтересным, зарплата минимальной, а заключение в смирительные дома бывало длительным (до двух лет) и сопровождалось потерей некоторых сословных прав. А вот использование бродяг в военном деле прижилось хорошо. В 1823 году в России были учреждены военно-арестантские роты, в которые принимались в том числе и осужденные за бродяжничество. К середине XIX века в стране было уже 53 такие роты.

Даже полицейские меры требовали более тщательного и индивидуального подхода. Т.к. проблема становилась все более важной, в 1838 году для борьбы с бродяжничеством и нищенством в Москве и Санкт-Петербурге были созданы специальные полицейские учреждения - комитеты для разбора и призрения просящих милостыни. Комитет должен был регистрировать нищих, выяснять их обстоятельства и, в зависимости от возраста, состояния здоровья, социального положения, определять их в богадельни, больницы, работный дом, на промышленные предприятия или отправлять на родину. Комитетом были созданы больницы, при некоторых работных домах налажено питание для неимущих.

Начинание это, увы, не дало того эффекта, которого ждали: методы у комитета были бюрократические, средств мало. А после отмены крепостного права комитету справляться стало еще труднее: в Петербурге, например, ежегодно разбирались дела не менее трех тысяч бездомных и нищих, а во всей России их насчитывалось более 200 тысяч. При этом большинство из них были молоды и здоровы, но работать не хотели. Отсылать же крестьян насильно на прежнее место после отмены крепостного права уже было нельзя.

К концу XIX века стало очевидно, что полицейскими методами проблема не решается. За дело взялись новые организации - городские попечительства о бедных. Сотрудниками попечительств были энтузиасты, которые работали бесплатно. Они находили нищих и бездомных в трущобах и помогали каждому индивидуально, обращаясь в благотворительные организации или создавая свои. К началу XX века в Москве, например, кроме работных домов (для задержанных полицией) и домов трудолюбия (для добровольцев) действовали шесть ночлежных дома на 5650 человек, приюты, дешевые столовые, ремесленно-трудовые колонии и еще 100 мелких учреждений.

Иногда эффект от добрых начинаний благотворителей был совсем не тот, которого от него ждали. Исследователь мира трущоб А.И. Свирский писал, что иногда бродяга избегает образцовых приютов, где "так тихо, так пристойно, что он умрет от тоски... его больной душе необходимы более сильные ощущения". Один из нищих признался писателю, что не ночует в образцовых приютах потому, что "еще не окончательно потерял сознание собственного достоинства". Поэтому более перспективными для помощи и реабилитации бездомных считали не приюты и ночлежные дома, которые не решали проблему, а лишь смягчали ее, а появившиеся в Москве дома дешевых квартир. Большие надежды возлагали и на специальную биржу труда, которую предполагалось открыть при Ермаковском ночлежном доме.

Произошедшая в 1917 году революция быстро разрушила развивающуюся систему помощи бездомным. Между тем после гражданской войны к середине 20-х годов в России бездомных было уже почти два миллиона. Это вредило репутации социалистической державы, и страна вернулась к отвергнутым историей репрессивным мерам. С 30-х годов существование без прописки и без официальной работы (для мужчин трудоспособного возраста) преследуется по закону. Уголовная ответственность для бездомных (ст. 198 и 209 УК РСФСР) была отменена лишь в 1991 году.

С этого времени за бездомность наказывать перестали, хотя закона о ней так и не появилось. Социальные катаклизмы продолжают увеличивать армию бездомных. В середине 90-х появляются попытки им помочь: выходят приказы об организации для них медицинской помощи, создаются ночлежки, позже - социальные гостиницы, центры социальной адаптации.

И все-таки эффективной и комплексной системы помощи бездомным в России пока не создано. Для того чтобы они могли не просто жить на всем готовом, а, сделав над собой усилие, вернуться к нормальной жизни, нужны и биржи труда, и дома дешевых квартир, дешевые столовые, больницы - т.е. все то, к чему методом проб и ошибок пришли российские общественные деятели к началу XX века.

Татьяна ЗАЛЬЦМАН

Версия для печати